– А можно к тебе?
Не дожидаясь разрешения, Саломея вошла. Она двигалась медленно. Выставив руки, прощупывала темноту, опасаясь налететь на острый угол стола или задеть стул.
– Ты почему не спишь? – Илья протянул руку и поймал рукав.
– Мне страшно. Там.
Она не пыталась вырваться и всхлипнула как-то тихо, жалко.
– Комната большая. И пустая очень. А еще тихо. У нас дома не бывает так тихо. У нас бабушка играет на рояле. И папа телик смотрит. Или просто разговаривают.
– Звукоизоляция плохая.
Спать расхотелось резко. Надо бы отвести ее в комнату. И запереть.
– Я боюсь темноты. Здесь. Дома – ничуть. А здесь…
– Нечего бояться.
Во всяком случае, не темноты. А отец Саломею не тронет. У него планы. У него на всё и вся планы, в том числе на Илью, Саломею, ее родителей, дом…
– Чудовищ ведь не существует, да? – Она смотрела на него, готовая поверить на слово. И Далматов нашел в темноте мокрую горячую ладошку, сжал и сказал:
– Конечно, не существует.
Она еще слишком мелкая, чтобы думать о чудовищах. Они есть. Поселяются в людях. Спят, просыпаясь сначала редко, и человек удивляется, как же он, такой хороший и добрый, сотворил подобное. Просит прощения. Клянется, что больше никогда…
Ложь.
Чудовище будет просыпаться всё чаще и чаще. И удивление пройдет. Извинения закончатся. Иссякнут бессмысленные обещания. Однажды человека вовсе не станет, только оболочка. А в оболочке – существо. Оно хитрое. Оно притворяется человеком, и никто не видит разницы. А те, которые видят, промолчат.
Им страшно.
– Пойдем, – Илья поднял девчонку, которая оказалась не такой легкой, и поставил на пол. – Тебе лучше вернуться.
– А если чудовище придет, что мне делать?
Туда – не придет. Оно ведь умное. Пока еще.
– Бежать. Прятаться.
Саломея потерла переносицу и добавила:
– Или убить.
Над этим вариантом Илья тоже думал. Но у него нет такого яда, который подействовал бы наверняка. Пока, во всяком случае.
Глава 3
Незнакомые знакомые
Эта сволочь запредельная все-таки сбежала.
Саломея проснулась, а его нет. Она почувствовала это раньше, чем открыла глаза и убедилась – Далматова действительно нет. И ботинок его. И револьвера. Зато есть чемоданчик и записка, прижатая крышкой:
«Ушли проверить одно место.
Веди себя хорошо. К вечеру вернемся. Д.»
– Очаровательно, – сказала Саломея, хотя ее никто не слышал. – К вечеру вернутся… Нет, ну за кого он меня принимает?
Записку она сложила и сунула в карман.
И дальше что? Сидеть? Ждать? Смотреть на часы, мысленно подталкивая стрелку вперед? И гадать, жив Далматов или уже получил пулю? А если получил, то… Саломея останется на острове одна? Но даже не в этом дело – неправильно уходить под пули одному. Нечестно!