– Есть у нас одна догадка, – сказал подполковник, сидящий у микроскопа. – На колесах «газели» много металлической пыли. Она не сама ехала. Ее везли. Возможно, в трейлере или рефрижераторе. Там полы железные, а машина ерзала. Идея наверняка принадлежала самому Букинисту. Он похищенных девчонок перевозил на Кавказ именно таким образом. Не сам, разумеется. Мужик головастый и хитрый. Два года его никто не подозревал. «Газель» пройдет в кузов.
– Значит, он сидел за рулем?
– Тут еще есть одна деталь. Рост Букиниста больше ста восьмидесяти пяти. В кабине «газели» ему тесновато. На потолке у рулевого колеса мы нашли сажу. Но анализ показал, что это черный порошок от копирки. Я знаю, что артисты перед спектаклем волосы не красят, а натирают копиркой, чтобы стать брюнетом. Пачкается, конечно, но после представления голова легко отмывается.
– В точку попал, Витя. Значит, он и усы наклеил. Шофер настоящей «газели», развозящей цветы, брюнет и носит небольшие усы. Если кто-то видел его за рулем, то мог спутать с Сергеем Бартеньевым. Хорошо они подставили парня! По самое некуда! А что в салоне?
– Идеальная чистота. Думаю, они постелили целлофан, а потом его выбросили, – продолжил подполковник.
– Ладно, химики, химичьте дальше, а завтра мне сдадите полный отчет. Не буду вам мешать.
Задерживаться Липатов не стал, а сел в машину и поехал в Москву.
22 мая. 11 ч 15 мин
Парня опять кто-то бил. Уж полковник Липатов повидал на своем веку арестованных и не раз заходил в камеры. Сергей Бартеньев лежал на полу в одиночке, и его пришлось поднимать.
– Кто здесь был? – спросил Липатов охранника.
– При мне никто. Я заступил в девять утра.
– Вызови ко мне дежурного по изолятору.
– Слушаюсь.
Дверь камеры осталась приоткрытой.
Полковник присел на подвесной деревянный топчан. Бартеньев тяжело дышал, но не хотел казаться слабым и пытался изображать из себя героя.
– Кто тебя допрашивал, Сергей?
– Какой-то майор. Он не представился.
– Что хотел?
Бартеньев попытался усмехнуться, но у него получилась кривая болезненная гримаса.
– Признания. С бумагой и ручкой пришел. Требовал подписи. Зря время терял.
– Он тебя сам бил? – скрипя зубами, задал вопрос полковник.
– Я бы сдачи дал. Двух амбалов с собой привел. Те свое дело туго знают.
В камеру вошел дежурный и отдал честь.
– Вызывали, товарищ полковник?
– Кому, кроме меня, позволено допрашивать задержанного, остолоп?
– Так приходил ваш зам майор Чикалин. Я его пропустил.
– Кто с ним был?
– Обычные ребята из ОМОНа.
– Оформляй Бартеньева на освобождение. Чтобы через полчаса духу его здесь не было.