— доносит до нас ее слова в стихотворной форме. «Душегубец», — кричит она и уподобляет его разным зверям, творящим нечто злобное и глупое. Как он мог совершить такое, когда на их стороне нет ничего, кроме единства семьи? В такое время, когда
«У нас нет друзей, кроме наших теней,
Нет хлыста, кроме скотьего хвоста».
Чингис усвоил урок и очень желал, чтобы другие тоже усвоили его, поскольку наверняка именно он в зрелые годы поощрил своих сказителей превратить эту историю в песню. Став великим ханом, Чингис чтил мать — а некоторые говорят, что боялся ее — всю ее долгую жизнь.
Жена, которую Чингис дал своему сыну Толую, была еще одной женщиной из того же теста. Звали ее Соргахтани-беки, и именно о ней в основном пойдет речь в этой главе, поскольку в 1215 году она, даже не подозревая об этом, держала в своих руках будущее — и не только из-за новорожденного Хубилая. Из пяти ее детей двое стали великими ханами, а третий правил Персией. Если бы не ее честолюбие, предусмотрительность, здравый смысл и вмешательство в некоторые критические моменты, империя Чингиса могла бы распасться в ходе внутрисемейной грызни через двадцать с небольшим лет после своего создания, а Хубилай никогда не получил бы своего наследия.
Соргахтани даже не была монголкой. Она была кераиткой, и воспитание, полученное ею среди этого тюркоязычного племени[4], которое на момент рождения Чингиса доминировало в центральной Монголии, научило ее хорошо разбираться в политике Центральной Азии. Кераитский хан Тогрул, что по-тюркски означает «сокол», приходился Соргахтани дядей. Он был ведущим правителем среди множества глав племен, пасших свои стада в степи за Великой стеной, и обладал хорошими связями на западе и юге. Народ Тогрула уже лет двести назад[5] обратили в христианство несторианские миссионеры, последователи византийского еретика Нестория, утверждавшего, что Христос родился в равной мере богом и человеком, двумя лицами в одном, а не единым в трех лицах Словом-Ставшим-Плотью ортодоксального христианства. Но Тогрул также поддерживал отношения с северным Китаем и позже за помощь чжурчженьскому отряду был вознагражден китайским титулом «ван» — царь, став более известен историкам под именем Ван-хан. Он сыграл критическую роль в успехах отца Чингиса Есугей-багатура, который несколько раз приходил на помощь Тогрулу и стал его побратимом-андой. При Чингисе же отношения между ними сначала складывались хорошо, но потом испортились, и два хана в конечном итоге вступили в противоборство, победителем в котором вышел Чингис.