– Не кто-то, – продолжал Наполеон, – не воля небес, не династические законы, но мы сами – народ Франции, возводим на трон своего короля. И мы – народ, волею Божьей и собственной нашей силой, вручая корону, говорим: король не больше народа, он есть мы, и да будет так во веки веков!!!
Толпа взвыла от бессловесного восторга. Никто сейчас не вдумывался в то, что говорит пылкий оратор, но все понимали, что происходит великое историческое событие и от их воли зависит будущее Франции.
Сильные руки подняли мальчика и водрузили на пушечный лафет рядом с Бонапартом. Он оглядел бескрайнее людское море, корабли в порту, неисчислимые цветы меж блистающих на солнце штыков.
– Говори же! – шепнул ему Наполеон.
– Он не… – начал было Лис.
Людовик открыл рот и срывающимся от волнения, хриплым голосом прокричал:
– Я приветствую мой народ и мою армию! Да здравствует единая Франция!
* * *
Ближе к закату какой-то мальчишка запустил камнем в часового возле дворца Тюильри. Бросил и припустил со всех ног в ближайший переулок. Булыжник упал в шаге от гвардейца, поэтому тот не стал звать подмогу, а тем паче стрелять вслед сорванцу. Но, едва кинув взгляд на «орудие преступления», увидел, что к нему привязана записка. Вызванный офицер без труда прочел, что барон де Вержен просит Шарля Мориса де Талейрана принять его по известному им делу. Такой вид почтовой связи несколько удивил начальника караула, однако он потрудился без задержек передать записку по назначению.
Чтобы спуститься в тайное подземелье, второму консулу было достаточно нескольких минут. Запрошенная у Базы топографическая привязка однозначно указала, что убежище Метатрона расположено на четыре ярда ниже уровня пола цокольного этажа Тюильри. Можно было не сомневаться: это уютное помещение строилось по личному распоряжению Екатерины Медичи, желавшей оборудовать свой дворец всем необходимым для спокойной жизни. У меня дорога к известному кабинету заняла куда больше времени – путь от лавки старьевщика был не столь близок.
Талейран встретил гостя, сидя за столом, заметно опасаясь и в то же время сгорая от любопытства.
– Признаться, не ожидал вновь свидеться. Или это первый консул прислал вас?
Я пожал плечами, удивляясь столь прямолинейному зондированию обстановки:
– Думайте, как пожелаете. Я здесь по собственной воле.
– А вот это ложь. – Губы Талейрана сложились в надменную улыбку. – Я никогда не ошибаюсь в людях. Вы отличный исполнитель чужой воли, но своей… Не льстите себе. Полагаю, вы и сами не верите в то, что сейчас говорите. Итак, чего вы хотите, чьи интересы представляете? Говорите правду, и у нас еще имеется шанс найти общий язык.