Вот почему Майлс невольно повернул голову, уловив краем глаза что-то яркое. «Morfo rhetenor Helena» — вот первое, что пришло ему в голову (то была редкая тропическая бабочка с крыльями голубого, лавандового и зеленого оттенков).
Но оказалось, что он увидел женское платье.
Цвет его действительно был голубым, но в сиянии множества свечей, горевших в люстре над головой, он увидел лиловые и даже зеленые блики, трепещущие в складках ткани. На запястье женщины мерцал браслет, а на темноволосой голове поблескивала диадема.
«Слишком много блеска», — решил Майлс, собираясь отвернуться.
Тут она подняла лицо к свету — и время словно остановилось. Да и сердце его, казалось, замерло. К счастью, спустя несколько секунд оно вновь забилось, но уже куда более энергично, чем раньше.
А затем его посетили нелепые романтические фантазии.
Его ладони жаждали обхватить ее лицо с широким чистым лбом и упрямым подбородком. У нее были кошачьи глаза — огромные и слегка раскосые, лазурные, как безмятежное южное море (Майлс не мог поверить, что ему приходят в голову столь поэтические эпитеты). Ее изящно изогнутые темные брови придавали лицу лукавое выражение, а волосы… Язык не поворачивался назвать их каштановыми. Шелковистые и блестящие, они отсвечивали медными искорками.
Но девушка не замечала его пристального взгляда. И никто другой не замечал из-за толкотни в зале. А спустя несколько мгновений прекрасное видение, нарушившее его душевный покой, проследовало вместе со своими друзьями дальше и скрылось из виду.
Выходит, это — не поэтическое преувеличение. От некоторых женщин действительно перехватывало дыхание. Не считая весьма энергичных упражнений в постели, которые он проделал позапрошлой ночью с миссис Доувкот — в этот момент она подавала ему едва заметные, но недвусмысленные знаки веером, — ни одна женщина не оставляла его запыхавшимся до сего момента.
Майлс проигнорировал ее сигналы и уставился туда, где только что находилась незнакомка.
— Кто эта девушка в голубом? — проговорил он со скучающим видом.
Албемарл был счастлив просветить его.
— Это мисс Синтия Брайтли. Бойкая девица, как я слышал. Хотя… Не очень-то по-джентльменски повторять сплетни. Но она — украшение сезона. Без нее было бы скучно. Впрочем, есть еще Вайолет, слава Богу… О, прошу прощения, Редмонд. Надеюсь, вы не станете вызывать меня на дуэль из-за вашей сестры. Говорят, у мисс Брайтли нет ни состояния, ни семьи, зато есть… все остальное, как вы видели. Кстати, довольно модно быть влюбленным в нее.
Вот как? Значит, этот феномен уже открыт. А как настоящий ученый, Майлс ощутил раздражение.