– Лайза, ты наверху? Почему ты сегодня дома?
Что-то было в этом голосе такое, что заставило меня напрячься и встревожиться, несмотря на то, что то был приятный мужской голос без намека на дурное расположение духа. Я поняла, что этот человек не мог быть никем иным, как братом Лайзы, который, вероятно, находился на первом этаже. В какой-то момент я еще, крайне смущенная, сомневалась, а затем подошла к лестнице и взглянула вниз. Он стоял внизу, глядя вверх и поставив ногу на нижнюю ступень, и как только я увидела его лицо, пол покачнулся у меня под ногами, будто палуба «Кейси» во время шторма.
Моя жизнь стремительно раскрутилась назад, и я вновь была Эммой Делани, и вновь ехала через Ферн Галли рядом с человеком, который был заклятым врагом моего лучшего друга: человеком с серыми дымчатыми глазами, белым шрамом через правый висок и полузакрытым правым веком, из-за которого глаз был виден лишь наполовину.
– Боже правый, я забыл, – проговорил Чед Локхарт. – Лайза сегодня встречает «Эвон». Должно быть, таинственная девушка Сэма Редвинга: Кейси Браун.
Гортань у меня была будто забита песком: казалось, она так сузилась, что я едва могла дышать. Невозможно было выдавить из себя слово. Голова моя кружилась: я вспомнила, как Чед Локхарт называл себя излюбленной жертвой злобной Судьбы. Сегодня, несомненно, жертвой стала я. Я была сейчас в четырех тысячах миль от Ферн Галли, и все же Судьба привела меня в дом единственного человека в Англии, который мог бы узнать меня. Еще минуту назад я была невероятно счастлива. Теперь мое счастье разрушилось.
Чед Локхарт тем временем поднимался по лестнице.
– Доброе утро, – сказал он. – Или уже не утро? Я – Чед Локхарт, брат Лайзы. Я, конечно, прочел письмо Сэма и не в силах выразить вам своей благодарности.
Теперь он был уже на лестничной площадке – и я отступила на шаг или два. Я изменилась со времени нашей встречи на Ямайке; теперь у меня были короткие волосы и загорелое лицо, но я знала наверняка, что он узнает сейчас во мне Эмму Делани: если не сразу же, то через несколько минут.
– Добро пожаловать в Англию, – сказал он с приятной улыбкой, которая так мне запомнилась. – Надеюсь, вы…
Он замолк, склонив голову набок с обескураженным выражением. Я чувствовала, что мои густые брови сходятся на переносице и вот-вот начнут весьма комично подрагивать: физиономическая особенность, о которой я уже перестала волноваться за прошедшие три года. Вне сомнения, именно это выражение моего лица в состоянии смущения и растерянности и ускорило узнавание.