— Что с женщиной?
«У объекта нападения перерезаны трахея и сонная артерия. Потеря более трех литров крови. Сердце остановилось. Состояние клинической смерти. Смерть коры головного мозга в пределах четырех минут. Достоверная реанимация невозможна».
— М-мать… — зло цыкает Хранитель. — Жалко девчонку. Не закричала бы в последний момент… Ну почему я не оказался чуть-чуть ближе? Немного ведь не успел! Робин, может, все-таки сможем и ее вытащить? Случайность ведь.
«Сам понимаешь, что случайности здесь ни при чем. Допущенная потеря крови смертельна, кровь разлита по грязи и возвращению в организм не подлежит. Кроме того, реанимация и восстановление всех функций глотки потребует не менее месяца пребывания в лечебном коконе. Мы не сможем обосновать ее спасение перед ней самой, ни перед другими. Фарлет, сейчас не время для самобичевания. Медицинский модуль заканчивает коррекцию раны кандидата, максимум через две минуты ты должен уходить».
Хранитель опускается на колени перед телом женщины. Одной рукой она все еще сжимает горло, словно пытаясь прикрыть рану, на лице застыло выражение ужаса и отчаяния. Глаза неподвижно смотрят в черное небо. Мужчина осторожно дотрагивается до ее лба кончиками пальцев.
— Ты сдохнешь у меня, мразь! — сквозь зубы обещает он неизвестно кому. — Ох, сдохнешь!
«Фарлет, напоминаю о необходимости самоконтроля. Ты перевозбужден. Люди в таком состоянии допускают ошибки, о которых потом жалеют всю жизнь».
— Мне и без того есть, о чем жалеть до самой смерти и еще немного после нее, — по-прежнему сквозь стиснутые зубы огрызается Хранитель. — Не беспокойся, я себя вполне контролирую.
«Реанимация кандидата завершена. Достоверность в пределах нормы. Фарлет, с юга приближаются два потенциальных свидетеля, время опасного сближения – двадцать пять секунд. Напоминаю, что задернутые занавески не спасают от прямого столкновения. Необходимо немедленно покинуть сцену».
Хранитель еще раз касается лба мертвой женщины пальцами, опускает кончики пальцев ей на веки и замирает.
«Не стоит. При осмотре сцены криминалист наверняка обратит внимание на закрытые глаза. Фарлет, я понимаю твои чувства, но…»
— Ни хрена ты не понимаешь! — морщится Хранитель. — Вещдок сделал?
«Требуемый предмет синтезирован и находится в приемном боксе уже семь минут. Установить на местности?»
— Разумеется, — кивает Хранитель, поднимаясь.
Легкий хлопок, и по земле катится мятый бумажный листок. Ветерок подхватывает его и, словно развлекаясь футболом, метко забрасывает между двумя полуприжатыми к земле ветками шиповника.