— Ясно.
Ранко примолк и замялся. В его душе было легкое смятение, и я знал, чем оно вызвано. Поэтому не стал ждать, пока он выскажется, а сам подтолкнул бывалого морехода в нужном направлении:
— Ты подумал над моим предложением стать командиром этого корабля?
— Да, — капитан кинул взгляд на улицу, где находился десяток варягов из его ватаги.
— И что решил?
— Я согласен. Но у меня будет одно условие.
— Какое?
— Людей в команду наберу самостоятельно.
— Думаешь, собрать своих ватажников?
— Конечно. Ведь, насколько я понимаю, нам придется много по морю бродить, а в чужих водах без драк не обходится. Ну, а у меня воины знатные и никого обучать не надо.
— Принимается. Про твою ватагу я только хорошее слышал. Но с тобой, наверное, не все пойдут?
— Это так. Человек тридцать будут моими, а остальных наберу в Ральсвике.
— И когда отправишься собирать варягов?
— Завтра в полдень выеду. Только деньги на поднаем нужны.
— Получишь.
Мы покинули корабельный сарай и простились. Самород и варяги, обсуждая свое будущее, остались на месте, а я направился домой. Время полдень. День был суетным и начался с посещения бумажного производства, а затем я осматривал шнеккер. Постоянно двигался, а потому аппетит нагулял зверский. Опять же прохладно и с моря задувает промозглый ветер. Сырость на Руяне постоянная, и если температура воздуха минус десять-двенадцать градусов по Цельсию, то ощущается это так, словно вокруг минус тридцать. Трудно к этому привыкнуть, и мне периодически хочется забиться туда, где тепло и сухо, и не вылезать из такого уютного местечка до самой весны. Вот и сейчас настрой такой же. Поэтому я погоняю мохнатую лошадку и вскоре, проехав через Чарушу, оказываюсь перед стенами своего жилища.
Ограда сделана из дубовых бревен, а ворота, которые прикрывают две стрелковые башни, обиты металлическими полосами. Все по делу, а не ради понтов, как думают некоторые несознательные граждане. Это сейчас на Руяне тихо и спокойно, а что завтра будет, неизвестно. И пусть местные жители, а больше всех староста Гнат Лужко, посмеиваются надо мной и говорят, что опасаться некого, я знаю, что они не правы. Опасность есть всегда, так что лучше отгородиться от мира стеной, какая никакая, но преграда для врагов, а рыбаки пусть надеются на близость острога и на лес, который может спрятать их от пиратов и захватчиков. Им-то, по большому счету бояться некого, потому что с них взять нечего, и врагов у них нет. Ну, а мне, после всего, что я видел на материке и слышал от шпионов епископа Адальберта Бременского, надо остерегаться, ибо враг, сука такая, не дремлет.