Лайза рассмеялась, постаравшись, чтобы это прозвучало хрупко и храбро. Все модели были актрисами. Но едва ли нашлась бы хоть одна актриса, которая потянула бы на модель по внешним данным.
— Мои родители погибли в крупной катастрофе. По моей вине. Видимо, я все еще нахожусь в состоянии шока и еще даже не осознала как следует всего. И просто не могу оставаться одна.
Глаза Роба широко распахнулись. Информация ударила по всем уровням восприятия. Мертвые родители. Сразу оба. В результате несчастного случая. И это девушка, которая связала его язык несколько минут назад. Тогда он был резковат с ней и ощущал всего лишь слабое сочувствие, вот и сглазил. Это был для него тест, как для христианина. Его порыв был чисто рефлекторным.
— Давай вместе помолимся? — предложил он. В его голосе зазвучала настойчивость. Это была сейчас единственно возможная вещь.
Лайза выглядела так, словно ее ударили мешком, абсолютно ошеломленной. Роб осознал, что его предложение попало на девственную почву. Хотя эта девушка едва ли может вспомнить, когда была девственницей. Тем лучше. Он протянул к ней руки, и она покорно сложила их, на ее лице появилось странное выражение. Он опустился на траву возле дорожки, она тоже, ее черное микроплатье обнажило загорелые ноги.
— Я вообще-то не…
Он закрыл глаза, и она умолкла. Он держал ее руки крепко и сильно, вливая в нее свою веру, чтобы поддержать, помочь пройти через тяжелый момент, набрать сил для преодоления несчастья.
— О, Господи, бесконечную мудрость твою не может постичь смертный разум, сжалься над Лайзой. Помоги ей осознать, что ее трагедия это часть твоего Божественного Промысла, и дай ей волю, чтобы она научилась любить тебя. Сделай ее сильной, милый Боженька, в том испытании, которым является ее теперешняя жизнь, и помоги ей почувствовать, что те, кого она любит, навсегда успокоились в руках Иисуса.
Лайза почувствовала, как у нее в горле растет комок. О, Иисусе! Просто невероятно. Мальчик, он добрался до нее. Его слова о правильной жизни. Неподдельная искренность. Лучший!
Ей не хотелось убирать руки, когда он закончил.
— Это было очень красиво, — сказала она, заглядывая в глубину его глаз. Я хочу сказать, где ты берешь такие слова?
Теперь он был поражен.
— Они сами приходят. — Это было верно. Они приходили автоматически. От Бога. Ни от кого другого. Он почувствовал, как сердце заволновалось в груди. Господь говорил с ним, а он говорил от имени Господа. Он был благодарен Всемогущему и ей за ту возможность приблизиться к Творцу, которую она дала ему. Он хотел было подняться, однако она удержала его на коленях. Руки, которые сжимали ее ладони, сейчас сами стали пленниками. Религиозный момент бледнел, рождался другой. Эмоциональное напряжение каким-то образом подействовало на обоих, когда наэлектризованная красота святости переросла в дрожь восторга от близости их друг к другу.