Лайам закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь утихомирить биение сердца. Может быть, и к лучшему, что он проспал. Что бы он стал делать? Пошел бы с Марисалой на лекцию? Мысль интересная, но ей едва ли пришлась бы по вкусу.
Марисала ясно дала понять, что ищет его общества лишь в одном месте — в постели.
Вчера вечером Марисала три раза появлялась на кухне в футболке, которая заменяла ей ночную рубашку. Лайам в гостиной сидел за компьютером — просматривал материалы о сексуальных преступлениях, полученные от Лорен, — и старался не смотреть, как мелькают в дверном проеме ее обнаженные стройные ноги.
Но каждый раз Марисала под каким-нибудь предлогом заглядывала к нему. Например, спрашивала, не погуляет ли он завтра с собакой, если она не вернется к обеду.
Марисала вымыла волосы, и они падали на плечи тяжелыми блестящими волнами. Одних волос и загорелых ног было достаточно, чтобы Лайам потерял всякое самообладание. А лукавая улыбка Марисалы и таинственная глубина ее глаз просто сводили его с ума!
Она, кажется, этого и добивалась.
Она твердо решила оказаться в его постели до первого октября.
Господи, какой черт дернул Лайама ввязаться в такую историю?
Какого дьявола он согласился держать ее у себя еще месяц?!
Лайам хотел ее. Он не мог отрицать, что его тело жаждет одного: повалить Марисалу на постель и овладеть ею со всей силой давно сдерживаемой страсти.
Но, кроме тела, у Лайама есть и душа, и сердце, и совесть. Он знает, что сможет побороть свое желание — хоть это и будет очень нелегко. Но он не вынесет, если вспышка минутной страсти разрушит их дружбу.
Лайам не без труда спустил ноги с постели. Голова гудела, во рту стоял омерзительный металлический привкус. Лайам натянул шорты и отправился на кухню, на запах свежесваренного кофе.
Войдя, Лайам увидел Гектора: пуэрториканец, стоя спиной к нему, нарезал овощи.
Лайам всегда считал себя одиночкой; но, как ни странно, присутствие других людей в доме сейчас действовало на него успокаивающе. Ему нравилось просыпаться под шум льющейся из крана воды и знать, что для него уже готовы чашка кофе и доброе слово. Даже непонятно, как ему до сих пор не пришло в голову нанять домработницу?
— Доброе утро. Как Инес?
Услышав голос Лайама, щенок вскочил и подбежал к нему. Шерстка его блестела на солнце: видно, не зря Марисала вчера устроила ему ванну!
— Не слишком хорошо, сеньор. Она лежит в постели.
Человек у кухонного стола был того же роста, что и Гектор, с такими же узкими плечами и гладкими черными волосами, и говорил он с таким же сильным испанским акцентом — но, когда он повернулся, Лайам убедился в своей ошибке. Незнакомец был немолод: в волосах его просвечивала седина, а темно-карие глаза светились той мудростью, которую дают только прожитые годы.