Надежда Леонтьевна умерла, так и не узнав правды о сыне. Скончалась тихо и незаметно, когда муж был на работе, словно боялась причинить ему лишние заботы. Она всю жизнь оберегала мужа от забот, старалась облегчить тяжелую ношу ответственности, которая легла на его плечи, когда Бережнова впервые, много лет назад, назначили на руководящую работу.
После смерти жены Бережнов почти совсем перестал бывать дома. Его угнетала тишина большой квартиры, ставшей вдруг пустой и неуютной. Если б не чувство некоторой неловкости перед окружающими, он бы сразу, на следующий день после похорон, женился на Аглае. Но Бережнов был слишком «на виду» и это требовало соблюдения хотя бы минимальных приличий. Месяц? Да, пожалуй, месяца достаточно. Тогда его никто не осудит. А этот месяц он целиком посвятит расхлебыванию каши, которую заварил Эдик.
Почему молчит Мещерский? Неужели забыл свое обещание раздобыть деньги? Напоминать не хотелось. Еще вообразит чего доброго, что Бережнов без него не обойдется. «А ведь не обойдусь! — мрачно думал Бережнов. — Но не в ноги же ему кланяться».
Мещерский не забыл. Наоборот, он за это время развил бурную деятельность. «Некстати отпустил Павлова в отпуск. Все приходится делать самому. Без посредника. Чертовски досадно! Ну, да теперь уже это позади. Можно идти к Бережнову».
Захватив новый, составленный им список на получение квартир, Мещерский прошел к управляющему трестом. У Бережнова был вид затравленного зверя. «Готов! Остается только захлопнуть капкан», — с удовольствием подумал Мещерский.
— Вы просили меня позаботиться о деньгах, Николай Николаевич. Помните?
— Не так легко об этом забыть.
— В таком случае подпишите список.
— Что за список?
— На распределение квартир. У меня есть на примете пять человек, которых мы можем принять на работу с тем, чтобы предоставить им квартиры. Я включил их в список. В долгу они не останутся. Десять тысяч вам обеспечены. Новыми, конечно, — подчеркнул Мещерский. «И столько же осядет у меня». Впрочем, этого он не сказал. Только подумал.
Бережнов вскочил:
— Подлец! — прохрипел он. — Ты это предлагаешь мне? Мне…
— Вам, — холодно сказал Мещерский. — Ведь ваш сын преступник. Не мой.
Увидел, как огромная фигура Бережнова съежилась, точно стала таять на глазах. «Другого выхода нет. Мещерский подлец, но другого выхода нет»… Все же сделал попытку возразить:
— Но как же так? Вы сами недавно заявили в прокуратуру о Лисовском, — сейчас ему было противно говорить Мещерскому «ты». Хоть этим отгородиться. Сухим, официальным «вы».
Мещерский рассмеялся: