— Старушку? Коллекция? При чем здесь коллекция? К вашему сведению, последние пять лет, продавая Марусины монеты, я приплачивал ей, завышал стоимость, чтобы она, Маруся, не нуждалась!
Анатолий отдернул руку, возмущенно взмахнул ею и чуть не упал. Ирине пришлось схватить его за обшлаг куртки, чтобы спасти от падения.
— У нее рак! Как вы не поймете! Маруся не хочет делать операцию! Я в отчаянии! А вы! Коллекция! Да я свою отдам, лишь бы Маруся…
— Тише! Не кричите!
— Вы просто… холодная, бесчувственная особа!
— Перестаньте верещать! Как баба, честное слово! На нас уже оглядываются. Пойдемте!
Ирина сама взяла его под руку и слегка подтолкнула, призывая к движению. Она спросила о том, что еще несколько минут назад отказывалась знать:
— Как вы относитесь к моей матери? В чем ваш интерес?
— Ничего материального, уверяю вас! Маруся… она сделала из меня мужчину. В этом, наверное, стыдно признаваться давно не юноше, но это правда! — горячо заверил Анатолий. — Маруся… в ней столько искреннего участия и нежности!
Назвать вновь обретенную мать нежной Ирине никогда бы не пришло в голову. Наверное, нерастраченное материнство было пущено на воспитание таких вот сорокалетних юношей, им достались нежность и участие. А дочери — кукиш!
Они подошли к Ирининому подъезду. Анатолий все рассказывал, какая Маруся удивительная, замечательная и прекрасная. У Ирины даже закрались сомнения: об одном и том же человеке речь?
Слишком уж разные, полярные взгляды были у них на Марию Петровну Степанову.
— Вас послушать, — не выдержала Ирина, — она ангел с крыльями. А по-моему, скорее черт в юбке.
Анатолий почему-то решил, что Ирина сказала комплимент матери, радостно закивал:
— Да, да! Гремучая смесь дьявольского темперамента и ангельской души! Почему мы остановились?
— Потому что я здесь живу. И в гости вас, уж извините, приглашать не намерена.
— Конечно, конечно! Я ценю вашу прямолинейность, она напоминает мне искренность Маруси. Теперь я вижу — вы действительно ее дочь.
— Отнюдь не горжусь этим фактом. Скажите, Анатолий, неужели вы никогда не испытывали дискомфорта из-за вашей почти двадцатилетней разницы в возрасте? Можете не отвечать, если не хотите, вопрос продиктован праздным любопытством.
— Конечно испытывал… что там «дискомфорт»! Страдал и мучился! Всегда знал, что недостоин Маруси, что рано или поздно она меня бросит, что я в сравнении с ней пигмей, что она из жалости меня пригрела…
— Да вы ей в сыновья годитесь!
— А в мужья не гожусь! В этом вся трагедия!
«Господи! Какой недотепа! — подумала Ирина. — И разговор наш странный. На холодном ветру фрейдистские страсти».