Маркиз не спешил разжать объятия.
– Как это время совсем не тронуло твои прекрасные волосы? Моя любимая женушка, ты мне так же мила, как в тот день, когда я проиграл скачки Шелфорду. Ты была в зеленой шляпе, украшенной красными вишнями, и в зеленом шелковом платье. Я говорил тебе когда-нибудь, что проиграл, потому что никогда в жизни не видел никого прелестнее?
– Сотни раз, любовь моя. – На сердце у нее стало тепло от такого обожания. После стольких лет лорд Брэндрейт был все еще хорош собой, хотя вокруг глаз затаились морщинки, особенно заметные, когда он улыбался, а густые темные волосы были тронуты на висках сединой. Он был замечательным мужем, лучшего желать нельзя. Жизнь маркизы была вполне счастливой. Ее заботило сейчас только одно, чтобы ее дочери были так же счастливы в семейной жизни.
Она снова вернулась мыслью к Лонстону и такому странному наряду Александры.
– Почему ты хмуришься? – спросил муж. – Беспокоишься о нашей дочери?
Эвелина кивнула:
– Что, если он разобьет ей сердце?
– Тогда его запорют плетьми, – улыбнулся он.
– Нет, я серьезно. Я не хочу, чтобы моя любимая дочь… чтобы ни одна из моих дочерей не страдала от безразличия человека, у которого одна цель – обольщать женщин.
– Я уже сказал, что должен поближе познакомиться с Лонстоном, чтобы убедиться в серьезности его намерений в отношении Александры. Но, помимо всего, Купидон иногда по-своему распоряжается нашими сердцами. Если мне не изменяет память, у нас с тобой тоже все начиналось непросто.
– Да, – медленно произнесла леди Брэнд-рейт. – Да, но посмотри, каким успешным оказался наш брак.
– Кстати, об успехе нашего брака – не хочешь ли подняться наверх? – Он теснее прижал жену к себе и поцеловал за ухом.
– Как, сейчас? – Она высвободилась из его объятий, огорченная и раздосадованная тем, что вынуждена сопротивляться желанию мужа из-за своего непонятного недомогания. Леди Брэндрейт не понимала своего состояния, но с каждым днем ей становилось хуже, и, пока она не узнает, в чем дело, придется держать супруга на расстоянии. – Я очень занята. В три часа придет архитектор. – Она лишь теперь заметила, что все еще держит в руках письмо. – Да, ты не поверишь, но Аннабелла и Шелфорд приедут на Рождество.
– Я в восторге, – отвечал маркиз, слегка сдвинув брови. – Эвелина, я разделяю твои чувства по поводу их приезда, но почему ты вот уже третью неделю сторонишься меня? Это на тебя не похоже. Ну вот, теперь ты расплакалась! Я не хотел тебя обидеть. Только… только мне казалось, что ты разделяешь мои чувства.
– Я не плачу! – всхлипнула леди Брэндрейт. – Дай мне только немного времени. В последние дни я… мне нездоровится.