Подняв бокал с мадерой, она предложила тост за успех этого плана, так что, несмотря на слегка нахмуренное чело маркиза, идея бала получила полное одобрение. Джулия и Виктория тут же заспорили, кого из них Лонстон пригласит танцевать первую, и Александре удалось избежать дальнейшего внимания со стороны родителей.
Ее немного удивило быстрое согласие матери, но она заметила взгляд, брошенный ею на отца. Ей было знакомо это выражение, и она не сомневалась, что леди Брэндрейт вернется к этому разговору с супругом при первой возможности.
Лорд Брэндрейт заговорил первым:
– Не понимаю, как ты с такой готовностью согласилась на это. Ты не очень-то высокого мнения о Лонстоне и всегда была недовольна глупым увлечением Виктории и Джулии. А теперь ты позволила устроить этот бал, и Александра сказала мне, когда мы играли в пикет после обеда, что собирается большую часть времени проводить в замке, готовясь к этому событию.
– Совершенно верно. Поскольку это была ее идея, она чувствует себя обязанной – что вполне естественно – проследить за приготовлениями. Я ее поддерживаю.
– Но это в высшей степени неприлично!
Леди Брэндрейт с улыбкой поцеловала мужа в щеку.
– Знаю, поэтому я и настояла, чтобы Джулия и Виктория ездили с ней.
– Ты позволяешь нашим дочерям ежедневно проводить время в доме холостяка!
– Если мои подозрения справедливы, он недолго останется домом холостяка, – сказала она, выходя.
– И все же мне непонятно, почему ты согласилась! – крикнул муж ей вслед. – Убежден, что Лонстона меньше всего волнуют счастье и благополучие наших дочерей!
Но, поскольку дверь уже закрылась, маркиз Решил, что его последних слов супруга так и не услышала.
Направляясь в спальню, Брэндрейт решил, что ради собственного душевного спокойствия он должен поговорить с самим Лонстоном. Быть может, завтра.
На лестнице, ведущей в помещение для прислуги, появилась судомойка. Маркиз даже не заметил ее сначала, настолько он был погружен в размышления о семье, особенно о своих трех дочерях. Как могло случиться, что Виктория и Джулия по уши влюбились в лорда Лонстона? Александру это не касалось, поскольку она, по всей видимости, терпеть его не могла. Но что, черт возьми, побудило ее нанести визит Лонстону, пробыть у него два часа и просить его дать бал-маскарад?
Все это было совершенно непонятно.
Судомойка с подносом поравнялась с ним, и маркиз уловил запах свежего хлеба. Хлеб?
– Сьюзен! – позвал он.
Девушка обернулась и сделала реверанс, покраснев от смущения.
– Что вам угодно, милорд?
Маркиз подошел к ней.
– Я не хотел тебя напугать, но что у тебя на подносе?