— Хорошо, если вдруг вспомнишь что-то еще – сразу говори мне, ну или любому солдату, чтоб позвал меня. А теперь прекрати плакать, утри слезы и иди к грузовикам с гордым видом. Бояться тебе уже некого. Садись в любой и жди.
Я вышел из дома и направился с тремя бойцами к указанному девушкой строению. Дед недоуменно посмотрел мне вслед. Войдя внутрь, мы стали осматривать помещение, но ничего не нашли. Озадаченный, я стоял на крыльце, когда один из бойцов, осматривавший пристройки, доложил, что в сарае тоже ничего нет, кроме пары крупных свиней. Мы уже покинули было дворик, как меня словно облило холодной водой. «Свинина! Татары – мусульмане. Зачем им свиньи? Разводят и продают? Тогда почему только две? Непорядок, надо срочно осмотреть загон…» – размышлял я, а руки уже потянулись к кобуре с ТТ.
— Выгнать свиней, осмотреть их загон. Все необычное – на улицу! — скомандовал солдатам, а потом обратился к жителям: – Кто хозяин дома?
— Я! — отозвался довольно молодой татарин.
— Где матросы?
— Какие матросы? Здесь нет никого…
— Сейчас тебе будет весело, — проговорил я, приставляя пистолет к его голове.
— Нет здесь матросов!
— Где они? — продолжал настаивать я.
— Не было никого.
— Ты уверен? — Я переместил пистолет от его головы к промежности. — Или лучше повесить? Аллах не пустит в рай душу висельника, правда? Она же не через рот выйдет… Проклята будет, правда?
— Командир, тут кости! Обглоданные! Кажется, человеческие! Ну, нет у коров и свиней таких костей! — закричал солдат из сарая.
— Вот и все. Допрыгались, козлы. Сейчас будем веселиться. Сержант! Дели толпу! Мужской пол, старше десяти лет – отдельно, остальных отдельно. Баб и компанию построить и маршем на Феодосию, как и приказано, а козлов карать будем!
— Товарищ капитан, нельзя их здесь… Под суд попадем… — тихо проговорил Слесарев.
— Думаешь… — ответил я. — А мы их убивать специально не будем. Просто не дойдут. Замерзнут по дороге… Они же неодетые выбежали, в одном исподнем…
— Понял! — улыбнулся сержант. — Обидно, правда? Столько лесорубов пропадет! И как они одеться не догадались?
— Обидно… — согласился я.
В процессе дальнейшего обыска были найдены останки шестерых человек, в том числе одного ребенка. Несколько единиц оружия, документы двух матросов и железнодорожника. Хоронить погибших мы решили в Севастополе. Из второй колонны, которую мы заставили сдать теплые вещи в грузовики, до Феодосии не дошел никто, а первую сдали коменданту сортировочного пункта.
Больше на операции я не выезжал, но каждый день участвовал в подведении итогов. И оформлении судебных решений, принятых «тройками», подобными той, в заседании которой я участвовал. Правда, заседания в столь очевидных случаях происходили на ходу и представляли собой просто оформление документов… По окончании операции начальник особого отдела лично повез в наркомат папку с документами о результатах. В одном с ним самолете покинул Крым и я.