— Нет, mon ami. Чудом было бы, если бы мадам Терстон осталась жить, а не то, что она мертва. Стремление было непреодолимым, а схема, казалось, не поддающейся обнаружению. Но всё было проделано без учёта того, что есть Амер Пико, великий Амер Пико! Потому что ваша полиция — пф! Она никогда не смогла бы раскрыть это дело. Но сегодня вечером вы всё поймёте. Я расскажу вам всё, что хотите знать. Всё должно быть выяснено. Я обещаю.
— Если вы это сделаете, то вы — волшебник. Знаете, в последнее время я иногда почти начал соглашаться с Уильямсом, что во всём этом действительно есть что-то зловещее, что-то сверхъестественное!
— Зловещее, да. Но не было никакого волшебства, — сказал месье Пико, когда мы достигли первых домов нашей деревни.
Мы расстались с месье Пико в деревне, где он жил, и я поспешил к дому в одиночестве. Уже начало смеркаться и осенний бриз, который поднялся вечером, раскачивал деревья, заставляя их потрескивать. Я размышлял о том, как приятно будет протянуть руки к огню и выпить горячего чая, когда заметил впереди на дороге нечто, что казалось сначала каким-то бесформенным образованием, вроде мешка с углём, но тем не менее перемещалось между оградами. Когда я подошёл ближе, то узнал отца Смита.
Я заметил, что люди, которые не были с ним знакомы достаточно долго, часто выражали совершенно излишнюю жалость к этому маленькому человеку, который внешне казался слабым и жалким. Таким образом, я не собирался сочувствовать ему по поводу того факта, что и лорд Саймон, и месье Пико опередили его, но и не хотел выглядеть глупым, если он скажет, что решил проблему давным-давно.
Кроме того, с ним был местный врач, доктор Тейт, который сразу же обратился ко мне: «Я рассказывал нашему другу довольно любопытную легенду, связанную с этой деревней. Я думал, что это скорее по его части».
Я заметил, что отец Смит улыбнулся этому замечанию, но ничего не ответил, и доктор Тейт продолжил: «Старожилы называют это историей Ангела Смерти, но я не знаю, как впервые возникло это имя. Кажется, эта история идёт со времён средневековья, когда дом, который теперь называют Типтон-Фарм-Хаус, был здесь единственным жильём приличного размера и, должно быть, был чем-то вроде небольшого замка. Он лежал в руинах в течение многих столетий и был восстановлен во времена короля Георга. Если вы когда-нибудь его посетите, то увидите, что некоторые его стены имеют толщину три фута. Эти стены могли бы многое рассказать!»
— Почему? — невинно спросил отец Смит. — Разве их толщина означает, что они имеют уши?