Пока он этим занимался, я изучал этого молодого человека. Я впервые услышал о нём приблизительно десять лет назад и был удивлён, обнаружив, что он, казалось, не стал старше. Но возможно среди других тайн, которые ему удалось раскрыть, был и секрет вечной молодости. Длина его подбородка, как и большинство других его черт, была чрезмерной. Но мне он понравился, потому что с того момента, как он вошёл в дом, несколько жуткая атмосфера предыдущего вечера рассеялась. Его весёлый и любознательный характер, казалось, не давал никому болезненно зацикливаться на ужасе смерти Мэри Терстон, и он побудил каждого, виновного и невиновного, проявлять приятное и нетерпеливое любопытство.
Я просто знаю по себе, что с того момента, как я встретил лорда Саймона, я перестал вспоминать ужасный момент, когда мы впервые заглянули в спальню — я даже забыл о грусти, приличествующей трауру. Я оказался полностью поглощён захватывающей тайной, которая противостояла нам. И я понял, что это справедливо для большинства людей, глубоко связанных с убийством, которое расследует прекрасный частный детектив или криминолог.
— Итак, о каких из этих окон вы говорили? — спросил лорд Саймон, когда закончил мурлыкать какую-то мелодию.
Я объяснил ему как можно подробнее всё то, что было чётко видно на приложенном плане, поскольку Уильямс и я уже выяснили назначение комнат верхних этажей.
— Так вы говорите, это была ветреная ночь? — задумчиво спросил он, когда я закончил.
— Да. Определённо.
— И вы могли слышать ветер, когда были в гостиной?
— Ну, да. Все эти деревья вокруг дома...
— Именно. И когда вы стояли у двери комнаты, наблюдая как Уильямс проводит обыск?
— Теперь, когда я об этом подумал, да.
— Хорошо. Давайте пройдём наверх.
Мы пошли по направлению к парадной двери, но лорд Саймон немного задержался, чтобы переговорить со своим слугой.
— Баттерфилд, — обратился он к нему немного извиняющимся тоном.
— Да, милорд, — ответил Баттерфилд, конечно же очень учтиво.
— Сделайте несколько фотографий. И позвоните вдовствующей герцогине и королеве-матери: скажите им, что я не смогу быть на обеде ни у одной из них.
— Очень хорошо, милорд.
— О, и… Баттерфилд?
— Да, милорд?
— У нас в автомобиле имеется коньяк «Наполеон»?
— Да, милорд.
— Превосходно.
Мы вновь вошли в дом и начали подъём наверх. Я решил находиться рядом с лордом Саймоном, пока он ведёт расследование. Его беззаботная манера, которая очевидно скрывала большую проницательность, чрезвычайно меня заинтересовала. Я задавался вопросом, какие открытия сделает он в фатальной спальне, что он сможет найти такого, что пропустили мы. Но когда мы достигли нужной двери, он неожиданно остановился.