- День добрый, матушка, - сказала она, останавливаясь на пороге.
- Проходи,, девонька, знаю я, зачем пришла, и посмотреть посмотрю, здоровы ли, а то, что двойню ждешь - это я тебе и так скажу.
Сандра замерла, не зная, как реагировать на слова старушки, которая хлопотала у очага. Она помешивала что-то в казанке и что-то нашептывала на его содержимое. Сама же старушка удивляла своим видом и единственный вопрос, возникший при виде ее, - это как она еще жива.
- Садись на кушетку, посмотрю тебя, а потом поешь. Не дело это: и себя и малышей голодом морить, - сказала вдруг старушка, поднимая голову и смотря прямо на
Сандру своими черными и бездонными, как колодец, очами.
- Вы знаете, кто я? - спросила Сандра, садясь на кушетку и пытаясь подавить желание убежать.
- Знаю! – кивнула старуха, и снова стала помешивать варево. - Ты - это ты, и титулы не важны, ведь они все не твои, зовут тебя Александрией, а два месяца назад сбылась твоя тайная мечта. А коли травы ты не приняла, а ты наверняка знаешь, что надо было пить. Я вижу, что тебя учили, но нет теперь учителя. А коли ты ко мне пришла, значит, хотела это дитя и ждешь его! А сейчас же ты пришла ко мне, чтобы наверняка подтвердить свои мысли о том, что действительно ждешь маленького, и что он здоров! - старушка помолчала, помешивая отвар. А потом добавила: - Только ждешь ты двоих. И сын твой будет достойным воином, а дочь будет талантом на все руки. Алмазом, который сможет огранить только один человек, как и ее мать, если ты, конечно дашь себя огранить.
-Кто вы? - с испугом спросила Сандра, начиная подниматься, чтобы уйти.
- Сиди! - прикрикнула старушка и с ловкостью, которой никак нельзя было ожидать от такого старого и худого тела, подскочила к ней.
Ее руки легко вытащили из брюк рубашку и начали скользить по животу, исследуя его.
- Ай-ай-ай! - воскликнула старушка, качая головой, при этом чуть замирая и надавливая на живот. - Бросай ездить верхом! Хотя бы до родов, иначе не родишь! Мышцы каменные, ребенок не пройдет! Я тебе завтра травы дам, чтобы сохранить малышей помочь, а то с твоей жизнью опасная эта затея, рожать. Да еще и девица совсем, хоть и тридцать пять, да и тело уже не то, стареть начало!
Старушка качала головой, периодически переходила на шепот, будто что-то себе, перечисляя, а потом снова говорила громко.
- Эх, что же мне с тобой делать? Ведь не готова совсем к первым родам! - воскликнула она, а потом вдруг добавила, улыбнувшись почти беззубым ртом: - Но ничего родишь, если остановишься на время и замрешь. Мышцы у тебя накаченные и это плохо, но травами и простоем расслабишь к родам, и легче будет! А детки здоровые и, развиваются неплохо. Ох, жалко мне тебя: помучаешься рожая!