— Я разве дал тебе право называть меня по имени? — бровь Шайтанара взметнулась вверх, а тон стал такой… обманчиво ласковый, — И не забудь напомнить свое, чтобы знать, что написать на надгробной плите, когда будут хоронить то, что от тебя останется.
— К чему пустые угрозы? — нервно рассмеялся вампир и, подняв вверх руку, показал большой, причудливо ограненный алмаз, зажатый между пальцев, — Против вот этого камешка вам не устоять, даже если за вашей спиной будет стоять хоть сам князь Эренрих, которого я, кстати, не наблюдаю.
— Ты сейчас вот про эту стекляшку? — хмыкнул Шайтанар, цепким взглядом оглядев вышеупомянутую драгоценность, являющуюся, несомненно, половиной того самого артефакта. Вампир в этот раз совсем слетел с катушек, он чувствовал за своей спиной силу, он, как и мы видел магов из Гильдии, и он думал, что на этот раз мы точно не выберемся. И он никак не ожидал, что неожиданно в его руку врежется мой метательный шарик, заставив вскрикнуть от боли в сломанных пальцах и выронить бриллиант.
Не теряя время на раздумья, я магией Земли подняла слой земли, который усеивал весь пол Ритуального зала. Утоптанный земляной пол в десятке шагов от нас превратился в стену песка, среди которой последний раз блеснул камень… блеснул, и исчез под слоем песка, который вернулся на пол по повелению моей руки. Шайтанар, который все это начал, метнув шарик, который подобрал ранее, еще у ворот, только усмехнулся:
— И что же теперь? Что теперь сделаешь ты, не имея в руках этой стекляшки?
— Взять их! — сквозь нотки боли, послышался резкий приказ.
Я быстро подобралась, поудобнее перехватив цепь в правой руке. Ри оскалился, показав клыки и сверкнув на мгновение вертикальным зрачком — хищник внутри него требовал крови. Таш принял боевую стойку, незаметно передвинувшись чуть вперед и вправо, поближе к адептам, а Шайтанар… эрхан наблюдал не за магами, которые все, как один подобрались, готовые к нападению, а за бледным вампиром, который прижимал к груди покалеченную руку. Мне стало противно: даже я не позволяла себе так открыто показывать боль, когда получала цепью на тренировках. И поэтому презрительные слова слетели с моих губ так, же, как когда-то и Шайтанара:
— Полукровка…
Хотя, он и полукровка, но вот маги, что начали очень медленно наступать, замыкая нас в круг, свое дело явно знали, и мрачная решимость на их лицах говорила о том, что все здесь преданны этому вампиру, и переубедить их у нас не получиться. Будь это не так — маги бы сами ушли, когда увидели, что в жертву собирались принести адептов, пусть и выпускников. И тем более, ушли бы они тогда, когда на их глазах лишили сил и жизни директора Итрона.