Бекки захлопнула дверь и остановилась около кровати. Наконец она глубоко вздохнула. Покой, в котором она так нуждалась и который неизменно ощущала в этой комнате, сегодня так и не приходил.
В ванной Бекки содрала с себя прилипшее к телу платье, швырнула его в корзину с грязным бельем, отправила туда же колготки и нижнее белье и захлопнула крышку. В ожидании, пока наполнится ванна, Бекки завернулась в полотенце. Привалившись к выложенной плитками стене, она молча ждала, чувствуя, как по лицу побежали слезы. Страх и отчаяние терзали ее.
Если она заплатит — нет, когда она заплатит громадную сумму по закладной, — на ее счете останется только восемьдесят шесть долларов и пятьдесят два цента. На эти деньги им придется протянуть до конца месяца, когда должен прийти чек из газеты. Как она прокормит свое семейство? Где они будут жить, если банк отберет дом?
— Чтоб ты сдох, Эрик!
Собственный голос отозвался эхом в ушах Бекки. Поливать руганью бывшего муженька было так приятно, что она повторила эти четыре слова дважды. Почему он исчез? Куда подевался? Собирается ли вообще платить по закладной или поступит так же, как поступил с выплатой алиментов на детей?
Мысль об алиментах вызвала у Бекки приступ застарелой боли. Она позволила себе ненадолго задержаться на этом воспоминании. Так человек осторожно пробует языком больной зуб, проверяя, сильно ли он ноет. И даже сейчас, когда минуло почти шесть лет, она скорчилась от боли.
Прижимаясь к холодным плиткам, она соскользнула на пол, присев на корточки, и мучительные рыдания сотрясли ее тело. Шум льющейся воды вторил стуку ее сердца, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Обеими руками Бекки обхватила живот, силясь унять горестные слезы. До чего же она устала от одиночества! Некому разделять с ней унылые вечерние часы, когда дети уже улеглись спать, или безмерную опустошенность рождественского утра. Некому утешить ее и позаботиться о ней, только о ней.
Порой — не слишком часто, но все же иногда — Бекки мечтала, чтобы в ее жизни наконец появился мужчина, который поддержал бы ее в долгие часы ночного одиночества.
— Мам? Ты скоро? Пора ужинать.
Бекки дернулась и изо всей силы врезалась головой в стену. Потирая ушибленный затылок, она выпрямилась и выключила воду. Сбросив полотенце, ступила в ванну.
— Еше десять минут, Сара.
— Ладно.
Вытеревшись досуха, Бекки полотенцем стерла разводы пара с длинного зеркала на двери ванной и критически вгляделась в свое отражение. Банальные каштановые волосы, банальные карие глаза, банальная фигура с лишними десятью фунтами веса.