Нет, ошибки быть не могло. Она нашла ожерелье Доны!
Когда петляющий серпантин и жуткие обрывающиеся склоны остались позади, а впереди показался поворот на узкую, обрамленную деревьями дорогу к Дрого-Мэнор, эйфория постепенно исчезла. На сей раз виной этому была не смена декораций. Ее отрезвило столкновение с действительностью.
Андреа оценивала это ожерелье в миллион долларов, и эта цифра во много раз превосходила стоимость любой другой из уже описанных драгоценностей, даже бриллиант оставался далеко позади. Это была настоящая жемчужина коллекции Нэвилла. Вот только Нэвиллам она не принадлежала. Это сокровище не принесет ничего этим людям, только ославит их как скупщиков краденого.
Дорога становилась все уже и уже, пока совсем не поглотила ее, а Андреа все пыталась распутать клубок бешено мечущихся в голове мыслей. Она обнаружила нечто большее, чем просто ожерелье, это еще и бомба, которая может разорваться в любой момент, как только семейство окажется в курсе. Андреа прекрасно представляла себе, что на данный момент эти драгоценности — единственное, что осталось от состояния Нэвилла. Если самое ценное, что есть в коллекции, краденое, то и драгоценности Каппелло тоже неизбежно всплывут, и, когда этот бочонок с порохом рванет, надежда Нэвиллов раздробится и рассеется на тысячи бесполезных осколков.
Андреа развернула машину, практически перегородив узкую дорогу, и остановилась, чтобы дать себе время подумать и решить, как действовать дальше. Одно было ясно. Семейству о своих подозрениях она говорить не станет. Права она или нет, но испытать на себе их ярость до того, как работа будет завершена, она не хочет. А потом она расскажет им все, но только в присутствии семейного адвоката. Зная этих троих из Дрого-Мэнор, как их знала она, нетрудно было представить, что кому-то придется постоять за нее, когда настанет время объявить, что особой ценности коллекция не представляет. Насколько оправданны ее сомнения, может быть, она что-то упустила? Она боится? Страстное желание Дориан спасти себя, Рейчел — восстановить Дрого-Мэнор, а Зака — сохранить лицо помогло ей осознать, что она действительно боится. Боится, что они не позволят ей вернуть ожерелье.
Они не могут ей помешать или все-таки могут? От мысли о том, как далеко, бывало, заходили любители драгоценностей, в том числе и невольно, ее бросило в дрожь. Чепуха, успокаивала она себя. Сейчас 80-е годы двадцатого века, а не семнадцатое столетие. Кроме того, когда придет время, Дэвид Марлоу будет рядом, чтобы поддержать ее.
Андреа взглянула наверх сквозь кроны деревьев. Одинокая чайка, сбившаяся с пути и залетевшая далеко от моря, парила высоко над головой. Потоки воздуха относили чайку к Дрого-Мэнор, и она присела на один из кирпичных дымоходов. Там она и сидела, горделиво охорашиваясь, когда Андреа подъехала к зданию. В Дрого-Мэнор нет ничего страшного. Это же просто дом, уговаривала она себя.