-- Аллах! Как он боролся! Нам не удалось бы добиться этого без снадобий. Я считаю, что это благодаря его белой крови,-- с раздражением сказал Махбуб.-- Продолжай дават (заклинания). Дай ему полную защиту.
-- О, слушающий! Ты, который слушает ушами, будь здесь. Слушай, о, слушающий!-- Ханифа стонала, и мертвые глаза ее были обращены на запад. Темная комната огласилась стенами и пыхтеньем.
На наружном балконе показалась тучная фигура какого-то человека. Он поднял голову, круглую, как пуля, и нервно кашлянул.
-- Не прерывайте этого чревовещательного колдовства, друг мой,-- сказал человек по-английски.-- Я предполагаю, что вам она очень неприятна, но просвещенный наблюдатель неспособен по-настоящему испугаться.
-- ...Я придумала заговор, чтобы уничтожить их! О, пророк, будь терпелив к неверующим! Оставь их на время в покое!-- Лицо Ханифы, обращенное на север, исказилось ужасными гримасами, и казалось, что с потолка ей отвечают какие-то голоса.
Хари-бабу снова принялся писать в своей записной книжке, балансируя на подоконнике, но рука его дрожала. Ханифа, сидя скрестив ноги у недвижной головы Кима, в каком-то наркотическом экстазе дергалась всем телом и одного за другим призывала дьяволов, согласно принятому в древнем ритуале порядку, убеждая их не вставать на пути юноши.
-- У него ключи от тайн! Никто не знает о них, кроме него самого! Он знает все на суше и на море!-- И снова послышались свистящие ответы из нездешнего мира.
-- Я... я опасаюсь, не вредна ли эта процедура?-проговорил бабу, глядя, как дергались и дрожали мускулы на шее Ханифы, когда она говорила разными голосами.-- А не убила ли она мальчика? В таком случае я отказываюсь быть свидетелем на суде... Как она назвала последнего из этих несуществующих дьяволов?
-- Бабуджи,-- промолвил Махбуб на местном языке.-- Я не уважаю демонов Хинда, но сыны Иблиса -- дело другое и, будь они джамали (доброжелательные) или джалали (страшные), они одинаково не любят кафиров.
-- Так вы полагаете, мне лучше уйти?-- сказал Хари-бабу, приподнимаясь.-- Само собой разумеется, они просто дематериализованные феномены! Спенсер говорит...
Кризис Ханифы прошел и, как это всегда бывает в таких случаях, заключился пароксизмом воя. На губах ее показалась пена. Недвижная, она в изнеможении лежала рядом с Кимом, а безумные голоса умолкли.
-- Да. Дело кончено. Да послужит это на пользу мальчику! Ханифа -- настоящая мастерица давата. Помоги оттащить ее в сторону, бабу. Не бойся.
-- Как могу я бояться того, что не существует?-- сказал Хари-бабу по-английски, чтобы подбодрить себя. Можно ли бояться колдовства, которое с презрением исследуешь, и собирать для Королевского Общества фольклор, не теряя веры во все силы тьмы.