-- Ты что тут делал? Ты вор. Чор? Малум?--он очень плохо знал хиндустани, а взъерошенный и негодующий Ким решил не отрицать возведенного на него обвинения. Отдышавшись, он принялся сочинять вполне правдоподобную историю о своих родственных отношениях с одним из поварят офицерского собрания и в то же время не спускал острых глаз с левого бока капеллана. Случай представился. Ким нырнул к выходу, но длинная рука рванулась вперед и вцепилась ему в шею, захватив шнурок от амулета и сжав ладонью самый амулет.
-- Отдайте мне его! О, отдайте! Он не потерялся? Отдайте мне бумаги,-- эти слова были сказаны по-английски, с жестким, режущим ухо акцентом, свойственным людям, получившим туземное воспитание, и капеллан подскочил от удивления.
-- Ладанка,-- сказал он, разжимая руку.-- Нет, какой-то языческий талисман. Почему... почему ты говоришь по-английски? Когда мальчики воруют -- их бьют. Ты знаешь это?
-- Я не... я не воровал.-- Ким в отчаянии приплясывал, как фокстерьер под поднятой палкой.-- О, отдайте его мне! Это мой талисман! Не крадите его у меня!
Капеллан, не обращая на него внимания, подошел к выходу из палатки и громко крикнул. На крик появился довольно толстый, гладко выбритый человек.
-- Мне нужно с вами посоветоваться, отец Виктор,-- сказал Бенет.-- Я нашел этого мальчика снаружи, за палаткой офицерского собрания. Я, конечно, отпустил бы его, предварительно наказав, и я уверен, что он вор. Но он, кажется, говорит по-английски и как будто дорожит талисманом, который висит у него на шее. Я подумал, не поможете ли вы мне.-- Бенет считал, что между ним и католическим священником -- капелланом ирландской части полка -- лежит непроходимая пропасть, но достойно внимания, что всякий раз, как англиканской церкви предстояло решать задачу, имеющую отношение к человеку, она охотно звала на помощь римско-католическую. Степень отвращения, которое Бенет по долгу службы питал к римскокатолической церкви и ее деятельности, могла сравниться только со степенью его личного уважения к отцу Виктору.
-- Вор, говорящий по-английски? Посмотрим-ка его талисман. Нет, Бенет, это не ладанка,-- он вытянул руку вперед.
-- Но имеем ли мы право открыть это? Хорошая взбучка...
-- Я не крал,-- протестовал Ким.-- Вы сами всего меня исколотили. Отдайте же мне мой талисман и я уйду.
-- Не торопись; сначала посмотрим,-- сказал отец Виктор, не спеша развертывая пергамент с надписью ne varietur, свидетельство об увольнении бедного Кимбола О'Хары и метрику Кима. На этой последней О'Хара множество раз нацарапал слова "Позаботьтесь о мальчике. Пожалуйста, позаботьтесь о мальчике!" и подписал полностью свое имя и свой полковой номер в смутной уверенности, что этим он сделает чудеса для своего сына.