Ответ прозвучал совершенно неожиданно:
«Никак».
Итак, зовут меня никак, и сижу я здесь просто так… Ответ не укладывался в голове. Но что Тимофей знает о психологии драконов? И тем более — о психологии данного конкретного дракона?
Наверное, в жизни бедной Гортензии случилось нечто, что подорвало всю ее волю к жизни. Или же данный вид драконов отличается от Эскалибура и подобных ему. И не только цветом. Скажем, для них характерно безразличное отношение ко всему. Надо было продолжать расспросы.
— И ты никогда не хотела покинуть это место?
Ответ почти не отличался от предыдущих:
«А зачем…»
Боль в ноге начинала жечь и пульсировать. Тимофей помассировал конечность выше колена. Если в самое ближайшее время он не вырвется из этого места, то у него могут возникнуть большие проблемы с раненой ногой. Причем несовместимые с жизнью.
— Но разве тебе здесь нравится?
«Мне все равно», — вяло пробормотал дракон и опять затих.
Леха с пола смотрел на него настороженным взглядом. Сокамерники опять собрались в две группы и что-то тихо обсуждали, возбужденно оглядываясь на тренера по тюк-до.
Итак, имелась камера, наполненная существами, которые Тимофея чуть не убили, больной друг, которого тошнило, едва он поднимался с пола, и дракон, которому на все наплевать. Против него были стражники, стены тюрьмы и маги-оружейники. Ему хотелось захохотать, но он сдержался. Браток, неотступно следивший за ним, вполне может счесть беспричинный хохот признаком буйного помешательства. И тогда прощай роль командира в их паре.
Не то чтобы он сильно мечтал о власти. Но эта ситуация была из тех, когда командование Лехе лучше не доверять. У братка, увы, были слишком упрощенные взгляды на ведение боя. А также, надо думать, на способы побега из тюрьмы.
— А почему ты тогда заговорил… то есть заговорила, со мной? Если тебе все безразлично?
«Ага, — подумал он с яростью. — Попробуй сказать мне, что тебе и это все равно!»
Выпуклости наверху зашевелились. Землянину показалось, что в шевелении драконьей задницы сквозила какая-то тревога.
«Ты мне понравился», — неожиданно томно произнес дракон. И вильнул сверху хвостом.
— Э-э… — Стоит ли соврать, что и она… то есть дракон — тоже ему нравится? Нет. Лучше не рисковать, пытаясь изобразить перед телепатом несуществующие чувства. И он относительно честно сказал: — Мне нравится то, что мы разговариваем.
Груда наверху зашевелилась. Тимофей увидел открывшийся вдруг в груде глаз. Большой, выпуклый и блестящий.
«Может, общение с тобой меня хоть чуточку развеселит… — признался дракон. — Делать что-то — скука смертная. Летать куда-то, добиваться чего-то… Но и сидеть молча на решетке тоже надоедает».