— Мы, — повторил Валландер. — А кто такие «мы»?
— Все латыши в Швеции входят в какую-нибудь организацию, — объяснил Липпман. — Мы постоянно объединяемся в разные организации, которые заменяют нам утраченную родину. Мы пытаемся помочь людям сохранить свою культуру, мы поддерживаем друг друга, мы учредили фонды. Мы принимаем просьбы о помощи и пытаемся откликаться на них. Мы все время боремся за то, чтобы нас не забыли. Наши организации в изгнании были способом заменить утраченные города и деревни.
Стеклянная дверь пиццерии открылась, и в нее вошел мужчина. Липпман тотчас вздрогнул. Валландер узнал вошедшего. Это был Эльмберг, управляющий одной из бензозаправок.
— Не бойтесь, — сказал Валландер. — За всю свою жизнь он не обидел ни одного человека. К тому же я сомневаюсь, что его когда-либо волновало существование латышского государства. Он заведует заправочной станцией.
— Байба Лиепа передала просьбу о помощи, — сказал Липпман. — Она просит вас приехать. Ей нужна ваша помощь. — Он достал конверт из внутреннего кармана. — От Байбы Лиепы, — повторил он. — Вам.
Валландер взял конверт. Тот не был запечатан, и комиссар осторожно вынул тонкую почтовую бумагу.
Байба написала короткую записку карандашом. Он сразу понял, что она писала в спешке.
«И завещание, и Хранитель существуют, — писала она. — Но боюсь, что сама не смогу найти нужное место. Доверься курьерам, как ты когда-то доверился моему мужу. Байба».
— Мы можем помочь вам попасть в Ригу, — сказал Липпман, когда Валландер отложил письмо.
— Но вы вряд ли можете сделать меня невидимым!
— Невидимым?
— Если я поеду в Ригу, я должен выдавать себя за другого человека. Как вы с этим справитесь? Как вы можете гарантировать мою безопасность?
— Вы должны довериться нам, господин Валландер. Но у нас совсем мало времени.
Валландер понял, что Йозеф Липпман тоже волнуется. Он пытался внушить себе, что все происходящее с ним — нереально, но знал, что это не так. Вот так устроен мир, подумал он. Байба Лиепа послала один из тысяч криков о помощи, которые постоянно пересекают континенты. Этот призыв адресован ему, и он должен ответить.
— Я взял отпуск начиная с четверга, — сказал он. — Официально я поеду в Альпы кататься на лыжах. Я могу отсутствовать целую неделю.
Липпман отставил чашку. Слабость и грусть в его лице внезапно сменились решимостью.
— Прекрасная идея, — отозвался он. — Разумеется, шведский полицейский каждую зиму ездит в Альпы, чтобы попытать счастье на лыжне. Какой дорогой вы едете?
— Через Засниц. На машине через бывшую Восточную Германию.