Закончив рассказ, Туташхиа очередной раз пыхнул трубочкой и замолчал. Когда трубка погасла, он, решая, стоит ли раскурить еще одну, посмотрел на кисет. Видимо, усталость взяла своё и, абрек, убрав курительные принадлежности, повернулся к хозяину дома:
— Самсон! Принеси еще одно одеяло, я рядом со Львом лягу. Завтра все нужное в дорогу соберем, как–никак, а до Батума полтораста верст, а послезавтра, помолясь, в путь отправимся. А может, в Тифлис вернемся да на поезд сядем, а, Лев?
— Не выйдет ничего из этой затеи, Дато батоно, — вздрогнул Троцкий, уже не первый раз обдумывавший проблему легализации. Что было обидней всего, ни одна из двух сущностей решения данного вопроса так и не придумала.
— У меня документов нет, — брякнул он первое, что пришло в голову и ту же осознал, что говорит правду: паспорта не было даже у хозяина тела, а про гостя и говорить нечего. К счастью, правдивый ответ оказался верным. Не успел Лев толком порадоваться своей находчивости, как тут же сам себя удивил неожиданным познаниям в вопросе всеобщей паспортизации, но все же сказал то, что само собой вертелось на языке: — Это у вас, горцев, паспортов не водится, а у тех, кто не горец, какой–никакой, а документ спрашивают.
— Не выйдет, так не выйдет, — флегматично пожал плечами Туташхиа, пряча маузер под валик подушки. — Значит, по горным тропам на конях пойдем. Свернем к северу, там возле железной дороги троп много. Думаю, дней через восемь–девять в Батуме будем.
Весь следующий день прошел в подготовке к походу. Утром, после обильного завтрака, Туташхиа отвел Троцкого в конюшню, где показал приведенных им лошадей и предложил выбрать, на какой из них Лев поедет сам, а какую они возьмут с собой, как вьючную.
— А может, бричку какую–нибудь в селе приобретем? — промямлил Троцкий после долгого раздумья. — А то я верхом–то и не ездил никогда, все больше пешком или там на телегах… А тут столько верст, да по горам, да на коняшке, боюсь, не выдюжу.
— Там где мы пойдем, бричка не проедет, — ответил Туташхиа, с жалостью поглядывая на Троцкого, мол, чего от городского–то ожидать. — Ты не переживай, мы не быстро поедем. Успеешь научиться.
После чего всучил Троцкому ведро и щетку, решив за оставшееся время преподать неумехе азы обращения с лошадью. Провозившись в конюшне почти до обеда, Лев пошел забрать у женщин свои вещи да попытаться подобрать более удобную для поездки по горам одежду.
Выяснилось, что в доме Гогечиладзе подходящей по размеру одежды для Троцкого нет, и он, надев свой щегольский некогда пиджак и брюки–дудочки, с тоскою представлял, в какие лохмотья превратится его костюм к концу путешествия.