Воцарилось молчание. Пораженный Проповедник таращился на нас, как паломник на снизошедшего на его молитвы святого.
— Твой конь скучает.
Ее плечи расслабились, и она вздохнула:
— Я тоже очень скучаю по Вьюну. Но сейчас ему лучше быть с Мириам, чем со мной. Как ты меня нашел?
— Череда случайностей и везение. Хочу вернуть тебе кое-что.
Я протянул своей бывшей напарнице браслет из дымчатых раухтопазов. Вот теперь страж действительно была поражена. Ее ноты — музыка, в которой девушка души не чаяла, — упали нам под ноги. Я видел, как дрожат ее пальцы, когда она забирала свой браслет.
— Нам надо серьезно поговорить, Людвиг. — Ее голос сел и звучал хрипло, но глаз она не опустила.
— Именно это я и хотел предложить.
Комнаты, которые она снимала, находились над большой аптекой, на втором этаже. Вход был через торговый зал. Седовласый и седобородый аптекарь, маленький и нелепый, посмотрел на меня поверх увеличительных стекол, закрепленных у него на носу, но ничего не сказал, вернувшись к весам, на которых отмерял какое-то коричневое снадобье для покупателя.
Шурша юбкой, Кристина бросила ноты на комод, достала из него бутылку вина, два бокала:
— Ты все еще пьешь красное?
— Время от времени.
— Открой. — Она села за стол, маленькими пальцами здоровой руки перебирая гладкие дымчатые камни. — Значит, ты нашел его?
Имя не прозвучало, но было и так понятно, про кого она спрашивает. Про Ганса.
— Да. — Я вытащил пробку из бутылки, плеснул в бокалы вина, сел напротив.
— И выжил. Ты всегда был везучим, Людвиг. Везучим, как черт. — Она горько усмехнулась. — В отличие от него.
— Вы были вместе?
Она не стала отрицать:
— Какое-то время. — Помолчала и добавила: — Очень краткое время. Ты удивлен?
— Сейчас? Нет. Вот когда нашел твой браслет у него — удивился. Вы не слишком ладили после того, как ты поддержала идею Мириам, что у каждого князя должен быть персональный страж.
— Я считала, что политически это полезно для Братства. — Было видно, что ей неприятны воспоминания. — Мы с Гансом решили все разногласия. Тебе он не хотел говорить.
— Ваше право и ваши дела, — пожал я плечами. — Меня больше интересует, что случилось в горах.
Она нервно крутанула стакан:
— Черт его знает, Синеглазый. Он еще в Арденау выглядел встревоженным. Говорил, что нашел нечто интересное. Затем его отчитали старейшины на совете, ты ведь помнишь, какого слона они сделали из той мухи?
Я кивнул.
— В общем, он уехал из Альбаланда, а затем, где-то через месяц, мы встретились в Лисецке. Он сказал, что его ждут дела на востоке, звал с собой, и я поехала. В Буде мы наткнулись на темную душу, засевшую в колодце. Ганс торопился, говорил, что ему во что бы то ни стало надо попасть в Дорч-ган-Тойн, попросил меня разобраться с проблемой и дождаться его. Обещал вернуться через полторы недели.