«Скромный» монашеский ужин состоял из ржаного хлеба с тыквенными семенами и изюмом, гречневой каши с ливерной колбасой, пареной моркови, свеклы и капусты, зажаренной половинки курицы, вареного картофеля с укропом, миски творога и четырех кувшинов — с молоком, медовым напитком, травяным напитком и вином.
— Кормят здесь на убой. — Проповедник приподнялся на локте, изучив угощение. — Наверное, у них есть причины так расщедриться.
— Скоро узнаем. — Я налил себе молока.
Пугало село напротив, равнодушно оглядывая еду. Людская пища никогда его не привлекала. Оно предпочитало кровь.
— Людвиг, тебе не кажется, что каликвецы несколько трусоваты для тех, кто борется с адскими порождениями? Ну если сравнивать брата Инчика с братом Курвусом, да будет он в Небесном Царстве.
Я отрезал хлеба, затем положил в тарелку каши и только после этого сказал:
— Не знаю, как сейчас, но несколько лет назад здесь жили пятьсот человек. Их намного меньше, чем в Дорч-ган-Тойне, который находится в пустошах Ньюгорта. Этот монастырь у Горрграта в основном знаменит своей библиотекой, второй по количеству редких книг после библиотеки Риапано. И из пяти сотен монахов где-то двести занимаются исключительно книгами. Переписывают, переплетают, составляют каталоги и читают те мрачные секреты, что скрыты на страницах древних фолиантов.
— А много ли тут секретов? — оживился Проповедник, обожающий всякие тайны.
— Помнишь ту книгу в белой обложке, что была у велефа?
— Прекрасно помню, как ты ее сжег.
— Говорят, раньше здесь таких было несколько. А есть книги, о которых не говорят, потому что даже не догадываются, что скрывается в монастырской библиотеке. Так вот. Двести монахов, а может, и больше, занимаются фолиантами, остальные — служители. Церковь, хор, уход за животными, пекарня, кузня, оранжереи и теплицы, ремонт зданий и водостоков, уборка. Они не сражаются с демонами, не снимают порчу, не нейтрализуют колдунов и не запечатывают адские врата. В большинстве своем они такие же люди, как ты и я.
Проповедник закудахтал, махнув рукой:
— Я не человек, а мечущаяся со скуки светлая душа. Да и ты, страж, совсем не обычный уборщик или садовник. А как же боевые монахи? Воины Церкви?
— Их и в прежние-то времена было немного. Магия — редкий дар. Он есть не у всех монахов. Думаю, таких в монастыре сейчас человек пятнадцать.
— Пятнадцать?! — Проповедник аж подпрыгнул на кровати. — Всего?!
— А что ты хотел? Все как и у нас в Братстве. Десяток, ну, может, два, опытных учителей и ученики, которые еще не достойны носить алую веревку. Их я не считаю. Все остальные в служении. Кто-то в Риапано, кто-то в разных странах. Выезжают по заданию инквизиции, сражаются с чертовщиной. Или ты думал, они просиживают задницы в монастыре?