— Бабуся, а сколько лет Вам было, когда война началась? — спросил я ее.
Не отрывая взгляда от окна, за которым, по-прежнему не переставая, шумел дождь и громыхало, она, немного помолчав, ответила:
— Наверное, лет сорок.
— А детство свое Вы хорошо помните?.. Какое оно было? — тут же стал я подбрасывать ей вопросы, пытаясь разговорить ее.
Потупив перед собой взгляд, баба Киля несколько секунд сидела молча, затем, словно выдавливая из себя слова, произнесла:
— Да, какое, внучек, у детей тогда могло быть детство…
— Ну, каким-то же оно было?.. Расскажите о себе, — все же настаиваю я, — вы ведь и при царе жили и в период становления Советской власти…
— Ой, внучек, — вновь стараясь отмахнуться от неприятного разговора, буркнула в ответ баба Киля, — вспоминать и рассказывать о той жизни — все равно, что ковыряться в ране, которая до сих пор кровоточит.
— Ну, бубуся… — не отстаю я.
— Ну, я даже не знаю…
На какое-то время она вновь замолчала, погрузившись в свои нелегкие воспоминания, затем, под аккомпанемент разбушевавшейся за окном стихии, она все же начала свой рассказ.
Глава первая «СВЕТЛАЯ» ЖИЗНЬ…
Моя жизнь мало чем отличается от многих других людей моего поколения, — так начала баба Киля тогда свой рассказ. — Родилась я тут — в селе Ткачевка, потом оно стало называться Авдотьевка (сейчас это Ковалевка), а родители мои были родом из села Гребенники, что в Новоодесском районе Николаевской области. Где-то в конце 1890-х годов они переехали жить сюда.
Когда-то это село принадлежало помещику Чернявскому, а создано оно было еще раньше — запорожскими казаками.
Когда мои родители — папа Гавриил и мама Устья — здесь поселились, это было маленькое, изрытое землянками и мазанками, оторванное от всего мира селение, тут они купили сначала плохонькую землянку, а потом, на этом же месте, они начали строить хату.
Строили и обживали ее мои родители с большим трудом — благо, что каменоломня была не далеко от села, да и семья у них была большая: одних хлопцев — пять душ: Родион, Алексей, Федор, Сеня и Вася. Я была единственной девочкой и третьим ребенком в семье.
Трудились мы тогда, как волы: мой папа и мои старшие братья: Родион и Алексей — работали на каменоломне, а мама сначала чуть свет в поле выходила и там почти до самой темноты, не разгибаясь, на хозяина батрачила, а потом — возле дома своего продолжала вместе со всеми работать.
Когда мои старшие братья Родион и Алексей подзаработали на каменоломне немного денег, они решили вновь вернуться на свою родину — в село Гребенники, там они и поженились, там они и жили до войны. А я среди оставшихся в доме детей была уже старшей, и в мои обязанности входило приготовление пищи и уход за младшими братьями.