Гека в свою очередь заинтересовался висевшим на стене самодельным транспарантом «Наш DOOM — Россия!».
— Это Галка прикалывалась, — небрежно заметила «старшая». — Делать было нечего, вот и намалевала. Когда будем съезжать отсюда, повяжу ей на шею заместо шарфа, так и перетащит.
— Хотите перебазироваться в другую общагу?
— Зачем? Мы тут подумали — хватит с нас прелестей казарменного жилья. Финансы теперь вполне позволяют снять квартирку где-нибудь в районе Четвёртого Транспортного. Может, удастся и поближе к центру. Всё лучше, чем клопов общежитских кормить. Как только Линка выпишется отсюда, так и начнём переселение. Кое-какие вариантики я уже присмотрела, но серьёзного базара пока не вела. Успеется.
— И не нужно через вахту переться, объясняя куда и зачем, — поддержала подруг Таисия. — Давно пора!
В комнату влетела запыхавшаяся Алина.
— Не слишком опоздала? Мы в пробке застряли.
— На сабвэе быстрей бы добрались! Или уже не по кайфу? — поддела её Галя. — А суженый твой где?
— На фирму уехал, дела у него срочные. Да и не любитель, как выразился, рассиживаться по девичникам.
— Во-от оно как! — насмешливо протянула Ирина. — Тогда и нам ждать больше некого, и я лично не вижу препятствий начать партсобрание.
Компания вмиг оказалась за столом, причём каждый занял то же место, что и год назад. После первой рюмки «за встречу» разговор переключился на животрепещущую для большинства присутствующих тему — обсуждение итогов учебного года. И если для студентов Академии он уже вошёл в историю, то девчонкам из 336й ещё предстояло сдать по одному экзамену.
— Ты на что, кстати, математику сдала? — поинтересовалась Галя у подруги.
— На четыре. А ты?
— Тоже. Без подношения, правда, не обошлось. Ну да ерунда: впятером выставили преподу пол-ящика французского коньяка, он и подмахнул зачётки кому сколько достаточно. Да и с основами пищевой технологии, оставшимися напоследок, тоже вроде проблем возникнуть не должно. Хуже другое — у меня до сих пор хвост по аналитике, никак этот несчастный зачёт сдать не получается. А надо успеть до конца сессии, на осень лучше не оставлять.
— Дюже сложный предмет? Или на той кафедре не берут принципиально?
— Не в том дело. Там зверствует профессор Муренман, его даже преподы боятся, что уж про нас говорить! С виду — добродушный дядечка, а начнёт с тобой разговаривать — ощущение, будто клещами за горло и стискивает потихонечку, чтоб подольше мучился. О, разумеется, если у тебя есть пять сотен «евриков», любой вопрос улаживается без проблем — через посредников; напрямую, если предложишь, Муренман тебя тут же выгонит. А для меня это немалые деньги. Вот и сижу теперь в тяжких раздумьях.