Южная Корея в начале двадцать первого века имела не так уж и много ядерных электростанций, зато каждая из них содержала не один-два, а по четыре-шесть энергоблоков. Три станции к две тысячи тринадцатому году увеличили количество реакторов до восьми каждая в городах Йонгван и Ульджин.
В отличие от старых электростанций с ядерными реакторами PWR, срок эксплуатации которых уже заканчивался, новые реакторы, запущенные в две тысячи тринадцатом и четырнадцатом годах, были образцом эффективности и безопасности, подтверждая мнение экспертов МАГАТЭ, что конструкции АЭС Южной Кореи на сегодняшний день созданы на основе самых передовых идей в мире.
Реакторы типа APR-1400 имели на сорок процентов большую мощность, чем предыдущие модели, и множество дополнительных функций безопасности. К тому же, по данным южнокорейского Министерства экономики, затраты на топливо для APR-1400 оказались на двадцать три процента ниже, чем у новейших французских реакторов EPR компании Areva, считавшихся наравне с русскими самыми современными и экономичными.
Немаловажным оказалось и то обстоятельство, что южнокорейские АЭС постоянно демонстрировали самую низкую частоту аварийных отключений по сравнению с другими странами, хотя были спроектированы, построены и эксплуатировались без привлечения иностранных специалистов.
Именно они первыми в мире разработали жидкометаллические быстрые «трансмутационные» реакторы мощностью в полтора и два гигаватта и не собирались останавливаться на достигнутом. К примеру, реакторы Син Кори в городе Киджан должны были достичь к две тысячи двадцать пятому году рекордной мощности в пять гигаватт. Старые же реакторы типа CANDU и PWR должны были постепенно выводиться из эксплуатации и разбираться.
Кроме того, Южная Корея планировала не только себя снабжать электроэнергией, увеличивая долю атомных электростанций, но и экспортировать свои ядерные технологии, собираясь к две тысячи тридцатому году довести экспорт до восьмидесяти ядерных реакторов. Фукусимская ядерная авария в Японии в марте две тысячи одиннадцатого года сильно обеспокоила мировое сообщество, но Южная Корея осталась убеждённым сторонником ядерной энергетики.
Тем более странными на фоне явного прогресса показались для экспертов МАГАТЭ действия южнокорейских властей, внезапно засекретивших события, происшедшие на ядерной электростанции Йонгван двенадцатого июля.
События же развивались следующим образом.
Известно, что компьютерные системы, управляющие реакторами, имеют как минимум две программы безопасности, отключающие внешние каналы связи при попытке вмешательства в регулировку процессов ядерного распада, охлаждения, отвода электроэнергии и сброса поглощающих нейтроны стержней для аварийной остановки реакторов. Но если подать в контур управления ложную информацию о нерасчётных колебаниях магнитных полей, компьютеры способны ради гашения колебаний довести ситуацию до полной утраты контроля — при якобы уменьшении мощности процессов ядерного распада, а на самом деле усиливающие их.