— Как это — оторвало?
— Унесло в галактические просторы вместе с частью интерьера лаборатории. Поэтому Спицын зол, как обиженный теоретик, идея которого не нашла практического применения.
— То есть хаур нам не дадут.
— Думаю, вряд ли. Я настропалил Лапина, пусть занимается.
— Я думал над этим вариантом. Что если сочинить легенду? Галактоиды ведь как-то добрались до Земли?
— Кто?
— Не называть же их всё время пришельцами или инопланетянами, в зубах навязло.
— Пусть будут галактоиды, согласен.
— А поскольку они разгуливают по Земле, как по родной планете, у них наверняка имеются средства передвижения, то есть хауры.
— Допустим.
— Не допустим, точно имеются, иначе как бы они добрались до Земли? Предлагаю устроить карамболь: скажем, что хаур у нас, встретимся, устроим вертикальный охват и отберём ихние хауры. А заодно освободим твою Ольгу.
Максим, меривший шагами гостиную, остановился.
— Ты мне это прекрати! Речь идёт в первую очередь о судьбе девушки!
— Извини, я просто неправильно обозначил приоритеты, — смущённо сказал Брызгалов. — Я же понимаю, женщины — прежде всего.
— Шутник, — беззлобно пожурил капитана Максим. — Кто вас только учил в детстве.
— Меня отец… и его ремень.
— Мало заметно. Лично у меня детство было тяжёлое.
— Ремнём пороли? — с надеждой спросил Брызгалов.
— Ремнём не пороли, но в угол на гречневую крупу ставили.
— Да, детство — замечательная вещь! — проговорил Брызгалов мечтательно. — Нередко его вспоминаю. Лично у меня оно было весёлое. Как говаривал мой однокашник Саня Вавин: детство — это время, когда не думаешь матом.
— Тут я с ним полностью согласен. Не отвлекайся. Идея твоя сильно напряжная, однако, если Спицын откажется сотрудничать с нами, придётся-таки действовать самостоятельно.
— Без поддержки? Я бы посоветовался с бугром.
Максим сделал круг по комнате, размышляя.
Бугром бойцы группы называли полковника Сидорина. Но вводить его в курс дела не хотелось. Полковник хотя и считался мастером тайных операций, но был сугубо земным человеком и ни в каких пришельцев-галактоидов не верил. Доказывать ему обратное пришлось бы долго. К тому же Максим сомневался, что он согласится действовать так, как предложил Брызгалов. Надо было рисковать, не посвящая полковника в истинное положение вещей, хотя бы до освобождения Ольги.
— Попробую поговорить с Дягилевым, чтобы нам втихую дали «свободный выход».
Он имел в виду самостоятельные действия, допускаемые для оперативников высокого уровня, требующие мгновенной реакции на изменение обстановки.
— Если мы пойдём на оперуху, нам понадобится кое-какая экипировка, — сказал Брызгалов.