«Вера, пойми, я публичный человек, мой телефон знают многие и пишут мне всякую ерунду, в том числе набиваются в любовницы, но из этого не надо делать далеко идущие выводы и выдавать сексуальные фантазии каких-то дур за действительность! Поняла?»
Она поняла и больше не возвращалась к этой теме.
На следующий день, тридцать первого декабря, они уехали на модный лыжный курорт, где отдыхал Олег. О том, что случилось в тот вечер, они больше никогда не вспоминали. Кстати, с тех пор она не брала в руки телефон мужа и не проверяла содержимое его карманов. Из чувства самосохранения.
И прошлый Новый год у них выдался грустным. Сергей предложил отмечать праздник у его друзей, что не вызвало у нее одобрения — она не любила эту пару пустозвонов, которая нынче была в моде, не стесняясь «ничего не знача, быть притчей на устах у всех». В итоге они с мужем поссорились. Потом помирились, но настроение было испорчено, и праздника не получилось.
«Ну а этот Новый год, похоже, станет самым запоминающимся!» — усмехнулась Вера.
Она вернулась в спальню. Чужой саквояж с камнями лежал в углу. Вера взяла один из камней, повертела в руках. Грани засверкали, внутри камня загорелся свет. Нет, не похоже, чтобы этими камнями набили саквояж просто так — «для веса», как предположил милиционер, — все-таки не булыжники какие-нибудь. Может быть, они даже представляют ценность.
Ее внимание привлек светло-серый камень. Приглядевшись, она охнула — в камень словно был впечатан крест. Удивительно — отчетливое изображение креста, бывает же такое… Вера долго разглядывала необычный камень, а потом положила его не в общую кучу, а на прикроватную тумбочку.
Она снова осмотрела саквояж и открыла «молнию» на боковом отделении, чего не догадалась сделать вчера. Есть там еще что-нибудь? В кармане лежала перевязанная пачка бумаг. Вера поспешно развернула ее — наконец-то, может, сейчас выплывет какая-то информация о владельце!
В пачке были ретро-открытки, в основном новогодние и рождественские.
Вера пересмотрела их все, но никакой информации о владельце саквояжа не нашла, поскольку открытки оказались не подписаны. Только пожелания «с Новым годом!» или «с Рождеством!».
— Вот спасибо-то! — усмехнулась она. — И вас с Новым годом! Странно, однако, что можно сказать о человеке, в дорожном саквояже которого лежат камни и старые открытки?
Утром тридцать первого декабря она еле поднялась — ей хотелось проспать Новый год с его массовой истерией веселья и проснуться уже после праздников.
«Не знаю, достигла ли я дна, но в любом случае падать дальше мне уже некуда! — усмехнулась Вера, наливая кофе. — Ощущение какой-то бесконечной стены. Во всем. Ищу двери, бьюсь в них лбом, а потом выясняется, что это стена».