— Да, дорогой, я же достаточно богатая женщина, и хотя Адам управлял моим состоянием, но деньги «на булавки» я получала раз в три месяца, а поскольку в моем возрасте, а тем более в Гленорг-Холле, их тратить некуда, у меня собралась довольно большая сумма. Я бы купила и второго жеребенка, Бронзового, но за день до того, как я передала на аукцион деньги, его уже увезли в Россию.
— Боже мой, и я могу увидеть Золотого прямо сейчас? — все еще не веря, спросил Чарльз.
— Можешь, если пойдешь через сад. Старший конюх Саммер все эти годы помогал мне — занимался с конем, кормил, тренировал. И все в поместье это знали, но никто из слуг нас не выдал, твой отец так ничего и не узнал. Иди, посмотри, кого мы для тебя вырастили.
Герцог поцеловал леди Ванессе руку и быстро вышел из кабинета. Ноги сами стремительно несли его сначала по террасам цветников, потом между фруктовых деревьев, а когда Чарльз увидел сквозь листву розовые стены коттеджа, он побежал. Дверь в конюшню, спрятанную за живой изгородью в маленьком дворике, была открыта, а старый Саммер нес на вилах большой пласт сена. Увидев Чарльза, он заулыбался и радостно воскликнул:
— Ваша светлость, слава богу, вы вернулись. Посмотрите, какого мы вам коня из жеребеночка вырастили.
Он посторонился, пропуская герцога в конюшню. Молодой человек вошел в распахнутую дверь и увидел, что здесь всего два денника, из которых занят только один, дальний. В нем, склонив благородную голову, как бы прислушиваясь к голосам людей, стоял изумительно красивый светло-рыжий жеребец.
— Золотой! — тихо позвал Чарльз. Он сам не верил, что конь, видевший его восемь лет назад, сможет вспомнить старого хозяина. Но конь тихо заржал и потянулся к молодому человеку.
— Вспомнил, ваша светлость, — растроганно сказал за спиной герцога Саммер, — даром, что малыш был, а ведь вспомнил.
Герцог обнимал бархатистую шею коня, шептал ему ласковые слова и был счастлив так же, как девять лет назад, когда два жеребенка от самого лучшего производителя Англии почти одновременно появились на свет в его конюшне.
— Саммер, оседлайте мне его, — попросил герцог.
Он еле дождался, пока аккуратный конюх закончит проверять подпруги, вскочил в седло и дал коню волю. Золотой не обманул его ожиданий: он летел как ветер, и даже казалось, что этот божественный конь не касается копытами земли. Проскакав вокруг парка, Чарльз вернулся к Саммеру, ожидавшему их около коттеджа.
— Спасибо, старина, ты вырастил победителя, — растроганно сказал герцог старому конюху и обнял его, — переводи Золотого в большую конюшню и занимайся только им, пусть остальными лошадьми занимаются другие конюхи.