Чарльз вернулся в дом, расцеловал тетку и рассказал Джону эту удивительную историю. Теперь он каждое утро начинал с прогулки на Золотом, и конь, быстро привыкнув, ждал его с утра и приветствовал тихим ржанием.
Джон тоже постепенно начал оттаивать, он уже подолгу разговаривал с тетушкой и няней, и даже начал открываться Чарльзу. Но милый мирок, который образовался в Гленорг-Холле, был взорван большим белым конвертом с печатью принца-регента. Герцог, еще вскрывая печать, уже знал, что дело неладно. Его предчувствия оправдались. Принц-регент писал:
«Дорогой Чарли, я сегодня подписал приказ о твоем увольнении с флота, надеюсь, что, став герцогом Гленоргом, ты не забудешь старой дружбы и вернешься в дружную компанию, которая с твоим уходом много потеряла. Надеюсь увидеть тебя на балу „Всех союзников“, который в субботу дает по нашему поручению маркиз Хартфорд».
Витиеватая подпись Принни ставила жирный крест на всех планах герцога. Он был главой рода и не мог рисковать расположением монарха. Судя по дате, до бала в Хартфорд-Хауз оставалось два дня.
— Боже мой, почему у меня всё всегда некстати? — спросил он родных, — видно, мне на роду написано бесконечно расхлебывать разные неприятности.
Чарльз предупредил тетушку о своем отъезде в Лондон, собрал вещи и на рассвете следующего дня выехал в столицу в сопровождении нового камердинера. Экипаж с гербом Гленоргов на дверце, запряженный четверкой серых в яблоках коней плавно покатил по подъездной аллее, сам молодой человек, оставив камердинера в карете, ехал рядом верхом на Золотом.
Уже за полночь они приехали на Аппер-Брук-стрит, кучер выпряг лошадей и устроился на ночлег вместе с ними в конюшне, а герцог и Билли открыли пустой дом и, не зажигая света, отправились искать себе спальни. Чарльз нашел свои старые апартаменты, а камердинеру велел ложиться в соседней спальне дальше по коридору.
Комнаты давно не проветривались, и герцог распахнул окно. Свежий воздух теплой летней ночи, напоенный ароматом цветов, потянул легким ветерком, и Чарльз сел на подоконник. Звезды сияли, усыпав черно-синее небо, полная луна серебрила листву в парке, и все кругом дышало сонным покоем. Герцог поднялся, собираясь ложиться спать, как вдруг среди деревьев около пруда мелькнул силуэт в ярко-красном. Удивившись наглости воров, разгуливающих по чужим домам в яркой одежде, он продолжил наблюдение. Человек продолжал двигаться, как бы гуляя по саду, наконец, он зашел в беседку и там остановился.
Чарльз подумал, что только воров ему для полного счастья и не хватало, эта последняя капля переполнила чашу его терпения. Он сунул за пояс пистолет и побежал вниз по лестнице. Дверь в сад он открыл бесшумно и, стараясь ступать на носках своих мягких сапог, перебежал дорожку и в тени кустов подошел к беседке. Прислонившись к колонне, спиной к нему стояла женщина в странном ярко-красном одеянии. Чарльз видел только волны распущенных волос цвета красного дерева и обнаженные белые руки, обнимавшие колонну.