На пасхальных каникулах родилась моя сестра, и я снова увидела, как родители окружают нового члена нашей семьи любовью и заботой. На этот раз мама все силы и время отдавала уходу за малышкой. Мне казалось, что ко мне она обращается только за тем, чтобы попросить что-то сделать.
Были, конечно, редкие минуты — которые я особенно ценила, — когда мама была не такой усталой. Она улыбалась мне, гладила по волосам и приговаривала: «Марианна, какая ты у меня умница». И этой крошечной похвалы хватало на то, чтобы я улыбалась остаток дня. Но чаще всего после того, как я делала, что она скажет, мама едва отрывалась от своих занятия, чтобы пробормотать «спасибо».
Забота о младшем брате почти целиком легла на мои плечи, а он как раз вошел в тот возраст, когда маленькие любопытные ручки исследуют розетки, разбрасывают по полу содержимое ящиков, выбирают самую вкусную пуговицу и засовывают ее в рот.
— Приноси его к нам, пусть посидит с моими малышами, — предложила Дора, когда увидела меня с коляской.
У них дома я садилась рядом с манежем и приглядывала за тем, как брат играет с соседскими детьми.
— Ты прямо как маленькая мама, — улыбалась Дора.
Я радовалась ее словам, пила апельсиновый сок, которым она меня угощала, ела покупное печенье — и все время ждала, что к дому подъедет его машина, — и он войдет в дом до того, как я уйду.
Неожиданно соседи стали для меня именно теми родителями, о которых я мечтала всю жизнь. Дора заботилась обо мне, а он был воплощением идеального отца. Я превратилась в настоящую папину дочку: ходила за ним, как маленький щенок, нашедший наконец человека, на которого можно излить всю свою любовь.
Это он всегда отвечал на мои детские вопросы:
— Почему в плинтусах больше нет мышек? Куда они ушли? Мама сказала, что они скоро вернутся.
— Знаешь, моя маленькая леди, — терпеливо отвечал сосед, — зимой, когда на улице холодно и кушать нечего, мышки забираются в наши дома. Ночью мы спим в своих кроватках, а они бегают по кухне и ищут крошки. И успевают спрятаться до того, как мы проснемся.
— В плинтусах? — Я представляла, как мышиные семьи сидят у выхода из норки и ждут, пока мы ляжем спать, чтобы устроить себе сытный обед.
— Да, в плинтусах! — отвечал он, смеясь над моим любопытством.
— Тогда почему мама сердится, когда видит мышку?
— Женщины не любят мышей, моя маленькая леди.
Иногда он устраивал настоящий театр теней, при помощи пальцев показывая на стене кроликов, собак и даже лошадей. Когда я просила показать еще что-нибудь, он снимал яркий шейный платок, который носил каждый день, лишь по воскресеньям меняя его на галстук, завязывал его каким-то особенным способом — и на стене появлялись тени птиц.