* * *
В заключение затронем вопрос о том, насколько специфичен психологический процесс формирования аномалий личности, т. е. насколько он отличен по своим внутренним механизмам от формирования нормальной личности.
Поставив такой вопрос, мы сразу сталкиваемся с острой методологической проблемой соотношения нормы и патологии, нормальных и патологических механизмов в развитии личности. Не касаясь здесь различных точек зрения и дискуссий по этому поводу, перейдем сразу к тому выводу, который, как нам кажется, вытекает из проведенного анализа.
Как показывают наши данные, при формировании аномалий личности действуют психологические механизмы, общие и для протекания нормальной психологической жизни (такие, как механизм «сдвига мотива на цель», смыслообразующая роль мотива и др.). «Патология» проистекает не из того, что наряду с этими начинают действовать еще какие‑то специфически патологические механизмы, а из‑за того, что условия работы и протекания общих для любой психологической жизни механизмов искажаются особыми биологическими, физиологическими условиями. (Наш вывод не претендует на принципиальную новизну. Можно сказать, что как и все новое в области человекознания, он есть лишь «хорошо забытое старое». Еще в 1880 г. выдающийся русский психиатр В. X. Кандинский сделал одному автору следующий упрек: «Автор как будто думает, что все принадлежащее к болезненному состоянию является по существу чем‑то другим, отличным от явлений нормальной жизни — как будто болезненное состояние не есть та же жизнь, текущая по тем же самым законам, как и жизнь нормальная, но только при измененных условиях» (1880, с. 646). Этот упрек столетней давности можно смело адресовать и многим современным ученым.)
Это положение диктует иной, чем общепринятый, подход к пониманию аномалий личности. Действительно, если только описывать и исследовать продукты болезненного процесса, то они предстанут резко, качественно отличными от клиники тех проявлений личности, которые признаются нормальными. Отсюда — данные исследований аномалий личности (подавляющее большинство которых направлено на испытание сложившихся форм патологии) нередко трактуются как имеющие весьма ограниченную ценность для общей психологии, как годные разве для гротескного примера извращения психологических функций, но не для понимания сущности человеческой психики. Другим (и теперь более частым) уклоном является, напротив, игнорирование качественных различий нормальных и аномальных проявлений, например, попытки строить общие модели структуры личности из категории психопатологии, сближение противоречий нормальной личности и конфликтов невротика и т. д.