— Я тебе благодарен.
— Мне не нужна твоя благодарность. Благодари своего адвоката. Ты знаешь, что то же самое я бы сделал для Клэри.
Не оборачиваясь, Джон Юстас снял пиджак, развязал галстук и дрожащими пальцами расстегнул рубашку. При виде открывшейся его взору морщинистой шеи и дряблых грудных мышц Джеб почувствовал, что его охватывает жалость. Тем не менее старомодная майка и мешковатые боксерские трусы едва не вызвали у него улыбку.
— Тебе нужно купить себе одежду, — сказал Джеб, оглядываясь в сторону коридора. Он мог бы поклясться, что только что слышал стон Сюзанны.
— Нечего тут болтаться и смотреть, как я раздеваюсь.
— Действительно, печальное зрелище. — На этот раз Джеб улыбнулся. Бессонными ночами он сотни раз прокручивал в голове тот страшный вечер в Эльвире. До сих пор — стоит ему только задуматься об этом — он слышит выстрел и видит, как летит штукатурка. Он вновь и вновь испытывает тот ужас, который пережил, когда увидел кровь на щеке Сюзанны и то, как она падает на пол. А рядом стоял Джон Юстас, белый как мел.
Услышав еще один приглушенный звук, Джеб попятился к коридору:
— Теперь я оставлю тебя отдыхать. Воображаю, как ты рад, что вырвался из этой больницы.
— Все равно что из тюрьмы, — пробормотал Джон Юстас, со стоном забираясь в постель.
— Если тебе что-нибудь нужно…
— У меня все прекрасно. — Старик перевернулся на здоровый бок. — Благодаря вашим с Сюзанной хлопотам я теперь наполовину из пластмассы. Хватит еще на три четверти столетия. Обо мне не нужно беспокоиться.
— По-По! — уже выйдя из комнаты, позвал Джеб. Никакого ответа не последовало, и он сказал: — Прости, я знаю, какой у тебя был трудный день. Но я не могу смириться с тем, что ты сделал с Клэри. Я знаю, что были смягчающие обстоятельства, что ее смерть была случайной…
— Иди сюда, мальчик.
Услышав шепот старика, внук подошел к постели. Джон Юстас лежал на спине и глядел на него своими уже поблекшими глазами. Его седые волосы резко выделялись на фоне темно-красных простыней.
— Я люблю тебя, Джеб. Может быть, даже слишком.
— А я все еще не могу смириться и с тем, что ты чуть не сделал с собой. Не понимаю зачем.
— Нужно время. Я и сам не могу с этим смириться. — Он поймал внука за руку, его узловатые пальцы сдавили сильные пальцы Джеба, как будто старик стремился передать ему свою любовь — сквозь годы, сквозь горе и радость.
— Да, нужно время, — хриплым голосом согласился Джеб.
Джон Юстас медленно отпустил его руку.
— Счастливого Рождества, сынок, — прошептал он, — а теперь иди наверх к своей милой женщине. Она тебя ждет.