, Хэйден прислоняется к переборке и делает то, чего не делал с раннего детства. Он читает «Отче наш». Занятно — некоторые вещи ничем не выбьешь из памяти...
— Отче наш, сущий на небесах...
К нему присоединяются Тед и несколько других:
— Да святится имя Твоё...
Насим творит намаз, а Лизбет, прикрыв глаза руками, произносит «Шма» на иврите. Смерть, оказывается, уравнивает не только всех людей на земле, она все религии сливает в одну.
— Как вы думаете — они просто дадут нам умереть? — спрашивает Тед. — Даже не попытаются спасти нас?
Хэйден не хочет отвечать, потому что ответ будет «нет». С точки зрения юнокопов, если они умрут — не велика утрата. Всё равно эти дети никому не были нужны. Они лишь запчасти.
— Там стоят фургоны прессы... — говорит Лизбет. — Так может, наша смерть будет не напрасной? Люди увидят, как мы умираем, и будут помнить, что мы выбрали смерть, а не расплетение.
— Может быть, — соглашается Хэйден. — Это хорошая мысль, Лизбет. Держись за неё.
Восемь сорок утра. Температура 115 градусов[43]. Дышать становится всё труднее. Хэйден вдруг понимает, что, скорей всего, они погибнут не от жары. Им не хватит кислорода. Интересно, в списке самых плохих способов помереть какой из них стоит выше?
— Что-то мне нехорошо, — говорит девочка, сидящая напротив. Ещё пять минут назад Хэйден знал её имя, но сейчас в голове у него такой туман, что он никак не может его вспомнить. Юноша понимает — им остались минуты.
Рядом с ним Тед, его глаза полуоткрыты, мальчик начинает бредить. Что-то про каникулы. Песчаные пляжи, плавательные бассейны...
— Папа потерял паспорта, мама рассердится...
Хэйден кладёт мальчику руку на плечо и обнимает его, словно младшего братишку. А тот продолжает бредить:
— Паспортов нет... нет паспортов... как же мы вернёмся домой...
— И не надо никуда возвращаться, Тед, — уговаривает его Хэйден. — Оставайся там, где ты сейчас. Похоже, классное место.
Вскоре у самого Хэйдена темнеет в глазах, и он тоже отправляется куда-то в иные края. Вот дом его детства, до того, как родители начали ссориться. Он заезжает на своём велике на пандус для прыжков, не справляется, падает и ломает руку. «О чём ты только думал, сын?!» А вот битва между родителями во время развода за право оставить себе ребёнка. «Ах, ты хочешь его?! Ладно! Ты получишь его только через мой труп!» — и Хэйден смеётся и смеётся, а что ещё делать, если твоя семья рушится у тебя на глазах? Смех — его единственное прибежище. А потом он нечаянно подслушивает, как родители принимают решение расплести сына, лишь бы он не достался другому. Впрочем, это даже не решение, это отчаянная попытка выбраться из тупика.