— Да, поднимаю. Ты, должно быть, устал. Мы добавим тебе болеутоляющих. Сейчас я ухожу, и ты сможешь отдохнуть. Продолжим завтра.
Она поглаживает его по руке и решительно выходит из комнаты, выключив за собой свет. Он остаётся наедине с разобщёнными осколками своих мыслей, которые не желают даже пожать друг другу руки в темноте.
• • •
На следующий день — или, во всяком случае, он думает, что это следующий день — он уже не чувствует себя таким разбитым, и голова болит меньше, но в ней всё та же сумятица. В нём зарождается подозрение, что белая комната, в которой он лежит — вовсе не больничная палата. Судя по архитектурному стилю, он в чьей-то личной резиденции, приспособленной для содержания и реабилитации одного-единственного пациента. Из-за окна доносится шум, хорошо слышимый даже тогда, когда окно закрыто. Постоянный, ритмичный грохот и шипение. И только после суток вслушивания в этот звук он соображает, что это такое. Прибой. Он на берегу моря. Хорошо бы полюбоваться видом. Он просит Роберту об этом, и та соглашается. Сегодня он впервые покинет койку.
Вместе с Робертой в комнату входят двое сильных охранников в униформе. Они расстёгивают крепящие его к койке ремни и помогают подняться на ноги, поддерживая под мышки.
— Не бойся, — говорит Роберта. — Уверена — ты с этим справишься.
Самое первое мгновение на собственных ногах сопровождается сильнейшим головокружением. Он бросает взгляд на свои босые ступни, но из-под бледно-голубой больничной ночной рубашки ему видны только пальцы. Такое впечатление, будто они находятся в нескольких милях от его головы. Он переставляет ноги — один трудный шаг. Ещё один.
— Хорошо, — подбадривает Роберта, шагая рядом. — Что чувствуешь?
— Прыжки с парашютом, — отзывается он.
— Хм-м, — задумывается Роберта. — Ты хочешь сказать — опасно и захватывающе?
— Да.
Он мысленно повторяет оба слова, вспоминает их, вынимая из пространного сундука, в котором беспорядочно свалены всякие прилагательные, и аккуратно укладывает на подходящее место. В сундуке множество слов, лежащих как попало, но постепенно, кусочек за кусочком, они начинают укладываться в упорядоченную мозаику.
— Всё это есть там, — не устаёт твердить ему Роберта. — Надо только найти.
Охранники продолжают поддерживать его под мышки. Он бредёт потихоньку; колено подламывается, парни схватывают его покрепче.
— Осторожно, сэр.
Охранники всегда обращаются к нему «сэр». Наверно, это значит, что к нему относятся с почтением, вот только он не может понять, чем заслужил его. Он завидует способности этих ребят просто