— Терпение, — вздыхал Сгорбыш. — И еще раз терпение. Талант фотографа — его трудолюбие. Любовь к процессу.
И начинал рассказывать мне, какие использует технические приемы и лабораторные средства. Какой у него набор оптики к фотообъективу. Как он применяет проекционный монтаж, то есть печатает на один лист с одного и более негативов. Как искусно пользуется набором различных масок, диффузных дисков и сеток. Как добивается тончайших тональных переходов, применяя двухрастворное проявление. Работает по старинке, презрев достижения последних двадцати лет. С одной стороны, он был ископаемым. Размороженный мамонт из сибирской тайги Павел Сгорбыш и допотопные средства, которые он использовал в работе. А с другой — гений фотографии. Одновременно и раб ее, и хозяин процесса. У меня от всех этих терминов голова пухла, а он все рассказывал и рассказывал. Фоторисунок, соотношение тонов, частичное ослабление негатива…
Сколько же надо было просидеть в лабораториях, чтобы все это узнать! Сколько сделать ошибок и сколько времени потратить на их исправление! Я понял, почему он не женат. Почему у него нет детей. У него на это просто нет времени. Он один как перст, зато — Властелин Мира. Мира фотографии.
Вот почему он так ненавидел цифру и уважал аналоговые фотоаппараты. Пленочные. Опыт накапливался годами. У каждого фотографа были свои маленькие секреты, которыми они не спешили делиться. Это то же самое, что знаменитый лак Страдивари. Свой, фирменный, особый прием, если ты, конечно, Мастер.
Потому им и обидно. Старым фотографам, которые не спешат отказываться от аналоговых фотоаппаратов в пользу цифры. На то, чтобы постичь секреты мастерства, жизнь ушла. А меж тем сейчас какой-то пацан выходит во двор, наводит крутую камеру: щелк-щелк!
— Ой, молодец, Петя! (Вася, Коля, Саша…)
Семья в восторге, альбомы пестрят фотографиями, снимки яркие, четкие. Сгорбыш говорил, что в них нет глубины. Ее нет в цвете, который дает цифра. Компьютер его не чувствует, не смягчает, не играет с ним. Он просто фиксирует и передает. Там, где мало человека, мало души. Удобства, привносимые компьютером в нашу жизнь, прямо пропорциональны чувствам, которые из нас уходят. Мы все больше сближаемся, люди и машины. Но не надо забывать о руках. Ручной труд делает цену вещи. Чем его больше, тем и цена выше. Хотя я с ним спорил. Говорил, что всего этого и при помощи компьютера можно добиться.
— Вот смотри, Горб, — показывал я, когда мы уже сошлись достаточно близко и перешли на «ты». — Можно убрать морщины. Можно растянуть изображение. Можно поменять фон. А можно напустить туману.