— Что — «но»?
— Есть один человек… — Она замялась. — Да вам-то какое дело?
— Если я приглашаю вас на ужин, значит, есть дело.
— Нет.
— А как же фотографии?
— Ах вы…
Она резко встала. Столик покачнулся, кофе разлился. Я тоже вскочил:
— Извините. Даю честное слово, что эти фотографии никогда не увидят свет.
— Спасибо.
Она пошла к дверям.
— Олеся! — окликнул я. Она обернулась и повторила:
— Нет.
Я улыбнулся. Допил кофе в прекрасном настроении. Вернулся, счастливо улыбаясь.
— Что это с тобой, сынок? — спросил Сгорбыш.
— Прекрасная девушка, правда?
— Да, хороша, — кивнул он.
— Я не это имею в виду. Не внешность.
— Те-те-те… Сынок, ты ее не стоишь. Она и впрямь хорошая девушка. И ты будешь мерзавцем, если…
— Не беспокойся, папаша. Я знаю, с кем можно, а с кем нельзя. Я не стану ее домогаться. Я буду ухаживать, — мечтательно сказал я.
Можно было, конечно, завалить ее розами. Или даже орхидеями. Заказать контейнер из Австралии и утопить ее в цветах. Мой кредит по-прежнему неограничен. Можно прислать ей бриллиантовое колье, вложив в букет с орхидеями бархатную коробочку. Но это нечестно по отношению к моему сопернику. Я же хочу выиграть честно. И поэтому останусь скромным помощником фотографа.
Через три дня я сидел на галерке со скромным букетиком в руке. На мне был дешевый костюм, хотя на этот раз я побрился. После спектакля мне удалось пробиться в гримерку при помощи одной лишь неотразимой улыбки. Там я вручил ей скромный букет.
— Спасибо, — улыбнулась Олеся. Роль у нее была крохотная, и мой букет оказался единственным.
— Так как насчет ужина?
— Нет. Но вы можете проводить меня до дома.
— Что ж.
Мы вышли из театра, и она направилась к подземному переходу.
— Олеся, куда?
— Как куда? В метро!
В метро-о… Как это романтично! Я так увлекся, что спустился глубоко под землю без колебаний. И стал неуверенно оглядываться. В годы моих скитаний бывало всякое, меня и трущобами не удивишь, но как же это давно было! Я уже успел подзабыть все прелести общественного транспорта, особый запах подземки, ее особый ветер и равнодушную толпу. Я по-прежнему неуверенно оглядывался. Олеся дернула меня за рукав и спросила:
— У тебя тоже проблемы со зрением?
— Что? Да, похоже.
Я подумал, что многого раньше не замечал. Был зашорен, как и большинство людей моего круга, и думал, что все хотят меня использовать. Не замечал смены времен года, жизни, которая бурлила вокруг и даже под ногами. Не замечал, как много в метро симпатичных девушек по той причине, что не замечал и самого метро. Одна из этих девушек — моя. Надо же!
Мы ехали на окраину. Без Олеси я бы заблудился. Мы мило беседовали о пустяках и незаметно перешли на «ты». Я очнулся лишь у подъезда ее дома. Она улыбнулась и сказала: