— Именно потому, что они разношены, — сказала Глория.
Карлос выбрал шар с цифрой 15. Глория показала, как его полагается держать, и сказала:
— Вы первый.
— Я не знаю, как это делается, — пожаловался он.
— Просто посбивайте вон те штуковины.
Он метнул два шара и сказал:
— Что-то у меня не получается.
— Научитесь. Следите за мной.
Первая партия закончилась со счетом 126:23 в ее пользу. Когда Карлос сказал, что она произвела на него сильное впечатление, Глория лишь отмахнулась.
— Это я так, разогревалась, — ответила она.
В следующей партии Глория сделала «тёрки» и прискорбно промазала в дополнительном фрейме.
— Проклятье! — завопила она.
Карлос сказал:
— Будете и дальше так бить, глядишь, у меня появится шанс.
После восьми фреймов счет составил 142:13.
— Может, закончите за меня? — попросил он.
Она закончила, проделав за него страйк, а затем выбив девять кеглей и доведя счет Карлоса до 41. После чего — для собственного удовольствия — пробила еще один страйк. Последний фрейм Глории дал ей в конечном счете 164 очка.
— Не следует наказывать вас за то, что из двух ваших страйков один вы отдали мне, — сказал Карлос. — Запишите его на себя, а на меня — тройку.
Всю третью партию он просидел, позволив Глории играть за него. Три последовательных спэра и четыре последовательных страйка дали ей 188.
— Вы здорово играете, — сказал Карлос.
— Играла когда-то, — ответила Глория.
В ЗАКУСОЧНОЙ зала для боулинга было так же пусто, как в нем самом. Ее дизайнер вознамерился воспроизвести стиль конца 50-х, но остановился на полдороге. В результате долгоиграющие пластинки Бобби Дарина уживались здесь с психоделическими картинами, выполненными с помощью распылителя краски.
Они выбрали кабинку, из которой открывался великолепный вид на бульвар Венис. На другой стороне улицы ожидали «большого синего автобуса»[49] пьяные в стельку латиноамериканки, купавшиеся в отблесках неоновых вывесок KFC и «Уинчелса».
— Спасибо, — сказал Карлос. — Это была хорошая мысль. Я устал говорить.
— А я устала слушать.
Глория, сгорбившись, прислонилась к виниловой спинке своего сиденья. Если она сейчас не съест хоть чего-нибудь, то свалится с ног.
Появилась, позевывая, официантка. По бескрайним морям ее щек плавала одинокая мушка.
— Гамбургер, «кока», жареная картошка? — осведомилась она.
— Греческий салат, пожалуйста, — ответила Глория.
— Что желаете, то и получите. А вы?
Карлос попросил на английском светлого пива.
Официантка плотоядно осклабилась:
— Вот, значит, как вы сохраняете вашу девичью фигуру?
Она рассмеялась — скорее зарычала, — отобрала у них меню и удалилась.