Сестра сердито сказала что-то Фахардо и ушла, хромая, в заднюю дверь.
— Недовольна, — сообщил Teniente. — Говорит, у доктора дел по горло.
Увидев, что сестра удалилась, бродяга возобновил охоту на разбудившего его мальчишку — схватил с пола кусок резиновой трубки и взмахнул им, будто полицейской дубинкой.
— Вам не кажется, что это немного опасно? — спросила Глория.
— Каждый раз, как приезжаю сюда, — ответил Teniente, — вижу здесь этого малого. Вреда он никому не причиняет. Разве что оплюет кого-нибудь.
— А ну положи! — вернулась, размахивая перчаткой, как булавой, сестра. Бродяга бросил трубку, сжался в комок и закатился под скамью, где тут же и захрапел, выводя одну заунывную мелодию за другой.
Из коридора показался покрытый пятнами белый халат, однако облачен в него был, вопреки ожиданиям Глория, отнюдь не мужчина средних лет, — нет, халат привольно свисал с плеч молодой азиатки. От нее веяло, точно духами, отчаянием, — она преждевременно седела.
Стоявшие в очереди больные начали подступать к ней, пошатываясь, будто зомби.
— ¡No moleste![37] — закричала азиатка, отбиваясь от них, стараясь вернуть их в очередь.
Медсестра, теснившая, совершенно как вышибала, орду больных, толкая их предплечьями, нашла все же время, чтобы кивнуть Фахардо.
Глория пошла было за ним, однако сестра преградила ей путь.
— Не вы, — сказала она. — Только он.
Teniente исчез вместе с доктором за дверью.
Глория беспомощно смотрела им вслед:
— Но я должна…
— Нет, — сказала сестра. — Пускать туда кого-нибудь не стерильно, так что…
Закончить она не успела, поскольку началось столпотворение, причиной которого стал очкастый мальчик, пустивший в воздух струю мочи — совершенно как изваяние на каком-нибудь европейском фонтане. Толпа отшатнулась от него, грозя обвалить все четыре стены. Сестра бросилась к мальчишке, попыталась заставить его опустить руки по швам. Глория прикинула — не попробовать ли ей проскочить в заднюю дверь, за которую ушли Фахардо и доктор, — но решила, вспомнив о невозмутимой жестокости сестры, подождать возвращения Teniente.
И через десять минут он вернулся с бумажным пакетом и коричневатым документом в руке. Не сказав ни слова, он потянул за собой Глорию к вращающимся дверям. Они вышли на грязную парковку, едва избежав столкновения с беременной женщиной, у которой уже начались схватки.
— Уф… — произнес Фахардо и помахал рукой, которую кто-то успел облить горячим кофе.
— Что сказала доктор? — спросила Глория.
Фахардо протянул ей документ.
Графы, в которых должны были значиться имя, дата рождения, адрес и так далее, остались не заполненными. Документ содержал только подпись доктора и указание причины смерти: «Ожоги третьей степени и тупая травма головы».