— При каждом из них снова отваливается какое-нибудь дерьмо, и людям приходится бежать к фургону за добавочными мешками. Эти ребята даже не муниципальные служащие — здешние добровольцы. Я тут что-то вроде начальника летнего лагеря. А, черт.
Громкий лязг.
— Там все в порядке? — спросила Глория.
— У тебя ко мне какой-то вопрос есть, Гиги?
Она рассказала ему о поездке, опустив романтический эпизод с Фахардо. Поначалу она думала, что Реджи ее не слушает — он то и дело просил подождать и отвлекался на что-то, — однако, закончив, услышала:
— Исусе, ну ты и боец. Поспорить готов, он таки сделал на тебя пару заходов, верно?
— Нет, — ответила Глория, — но я все же предпочла бы больше туда не ездить.
— И не езди.
— Я рассчитывала привезти сюда тело.
— По-моему, получилось даже лучше. Представь себе, как ты грузишь его в багажник.
— А по-моему, кремация без чьего-либо разрешения незаконна.
— Только не для мексиканцев, — ответил Реджи. — На самом-то деле я примерно такую историю услышать и ожидал. Ты даже не представляешь, какая у них там процедурная трясина.
— Дело не в трясине, а всего в одном человеке, оказавшемся безголовым идиотом.
— Ты только на меня-то особо не серчай, — сказал Реджи. — Это ж твои соплеменники.
Такова была еще одна представлявшаяся ей несносной особенность Реджи: его уверенность в том, что раз он черный — и женат на ней, — то имеет право молоть любую оскорбительную чушь, какая только влезет ему в голову. Точно так же он, заявившись домой в час, слишком поздний для чего бы то ни было, говорил, что по времени цветных людей нисколько не запозднился.
— Я вот никогда не опаздываю, — однажды сказала она ему. — Зато историчка в нашей средней школе опаздывала куда бы то ни было хронически, а она была еврейкой.
— Ладно. Тогда по времени национальных меньшинств.
Она напомнила Реджи о его маниакально пунктуальном партнере-корейце.
— Ну хорошо, а как назвала бы это ты!
— «По времени вечно опаздывающих людей» тебя устроит?
Впрочем, она уже научилась не обращать внимания на такие его закидоны. Вместе они больше не жили, и относиться к ним серьезно было необязательно. И потому сказала:
— Да, это мои соплеменники, Реджи. Ты прав.
ТРИ ДНЯ СПУСТЯ он отвез ее к адвокату, который занимался имущественными делами. Глория была рада возможности выбраться из дома. Урна корила ее, грозила ей пальцем всякий раз, как она проходила мимо. Поначалу Глория держала ее в спальне и, переодеваясь, закрывалась от урны дверцей платяного шкафа. Однако ощущение собственного целомудрия быстро ее утомило, и она перенесла прах Карла в гостиную — поставила урну на телевизор, тем самым лишив себя возможности смотреть любимый сериал «Риск».