— В ситуациях, подобных этой… Жизнь тяжела, сеньора, так тяжела, и нам следует принимать утешение там, где удается его найти.
— Что вы делаете?
Он выпустил шнурки из пальцев.
— Я могу и не разуваться, если хотите. — Фахардо откинулся на раскладушку. — У вас такой вид, сеньора, точно вы того и гляди упадете.
Он похлопал ладонью по матрасу:
— Вы лучше присядьте.
И начал расстегивать брючный ремень.
Глория вылетела из кинотеатра прежде, чем он успел встать.
— Сеньора! — Уже сидя в машине, она увидела в боковое зеркальце, как Фахардо бежит, застегивая штаны, по улице. — Куда же вы!
Она подняла стекло и сунула ключ в гнездо зажигания, как раз когда он, подбежав к машине, постучал в ее окно.
— Вернитесь в здание. В такое время здесь ездить нельзя, это слишком опасно. В прошлом году одной женщине горло перерезали. Послушайте меня, сеньора…
Глория проверила: урна лежит на пассажирском сиденье. Свидетельство о смерти — в кармане. Два талисмана, доказывающие, что миссию свою она выполнила и возвращаться сюда ей никогда больше не придется.
Урна одобрительно кивнула ей: поезжай. Выбирайся отсюда. Глория включила двигатель и тронула машину с места.
— Сеньора! Я не пытаюсь надуть вас! Послушайте, мы не поняли друг друга, вы совсем не то обо мне подумали, поэтому — Seño — какого xepa!
Заднее колесо машины проехалось по его ступне. Хорошо он хоть разуться не успел, подумала Глория.
Она вела машину всю ночь, прорываясь сквозь усталость, и добралась до дома к пяти утра. Четыре часа сна — вот и все, чем ей пришлось удовольствоваться, прежде чем ее разбудил осуждающий взгляд стоявшей на туалетном столике урны.
Глория полежала в постели, вполуха слушая радио, бубнившее под аккомпанемент птичьего пения. Отсутствовала она лишь один день, но за это время все переменилось. Лос-Анджелес почти успокоился. Новости опять стали бессодержательными. Карл покоился в его вместилище; она больше не знала, есть ли у нее работа, и чувствовала себя победительницей в отдающей патологией игре «мусорщик идет на охоту».
Она встала, надела халат, поставила вариться кофе и позвонила Реджи Солту.
— Быстро ты управилась, Гиги.
Неподалеку от него кто-то закричал, требуя помощи.
— Подожди, — сказал Реджи и взревел: — Помогите ему, пока эта херотень не рухнула! Прибираемся, — пояснил, вернувшись на линию, Реджи. — С «Уоттсских башен»[39] чего только не попадало, теперь все это собирают в мешки, чтобы потом прилепить обратно.
— Сегодня утром случился еще один повторный толчок, — сказала Глория. — Я в это время в ванной была.