— Головни?!
— Эге, да я и забыл, что вы «крестник» этого иуды! В таком случае знаете что? Забирайте его совсем, он ваш по праву. Берите, берите, не отказывайтесь! Пусть он будет вам на память о том, как наш отряд когда-то освободил вас. У меня ведь еще и другой, именной, есть.
Роман Петрович поблагодарил и принял неожиданный подарок. Холодная, тугая кожа портфеля как-то тревожно скрипнула в его руках, навеяла грусть…
Кто был его хозяин? Где он? Остался ли в живых, побывав в когтях ненавистного выродка?
Так начальник Зубровского пионерского лагеря нежданно-негаданно оказался владельцем портфеля инженера Коваля.
Но, как мы уже знаем, ненадолго: его украли в лесу, когда Роман Петрович возвращался в лагерь из командировки…
— Этот? — в голосе Головни прозвучало сомнение.
— Он самый, старый знакомый! — весело хлопнул липкой ладонью по желтой скрипучей коже портфеля долговязый. — А что, разве не похож?
— Да как сказать… Уж слишком похож, — сколько лет прошло, а он все такой же новенький. Застежки вот только поистерлись.
— Новенький? Именно это меня и убеждает, что портфель тот самый. Ведь он же — нестареющий!
— То есть как же это?
Долговязый не ответил и, нетерпеливо вытряхнув содержимое портфеля на траву, вывернул его наизнанку и стал внимательно осматривать.
— Кажется, что-то есть, — промычал он, заметив подпоротую с угла подкладку.
Долговязый быстро подпорол ее дальше острием ножа. Головня вытянул шею и заглянул из-за плеча. На открывшейся внутренней стороне плотной кожи портфеля он увидел полустертую надпись:
«Кленовский р-н, III квартал Зубровского леса, Волчий Колодец.
Копать на расстоянии 60 см от острия стрелы».
— Вот теперь все понятно! — осклабился долговязый.
— Что все это значит? — недоумевая, спросил Головня.
— Это? О, это значит богатство, миллионы! Следует только спуститься в этот симпатичный колодец и добыть кое-что, спрятанное там.
— Золото?! — Задрожавшими от жадности руками Головня вытащил из кармана кисет с махоркой и подобрал валявшуюся на траве газету.
— Ха, что золото? Дороже золота! Те самые бумаги, которые прежде находились в портфеле, — расчеты одного крупного изобретения.
— Какого изобретения?
— Ну, это я вам объяснять не обязан. Впрочем, могу кое-что сказать. Сколько, по-вашему, может стоить этот портфель?
Головня деловито ощупал и помял в пальцах скрипучую кожу портфеля.
— А что же, материал первый сорт, ничего не скажешь! В коже я толк знаю. Цена ему не меньше, чем добрым хромовым сапогам.
— А если я вам скажу, что стоит он ровно столько, сколько эта никчемная газетенка, из которой вы намерены свернуть свою самокрутку?