Хорошо хоть не малиновое, подумала Кайли. Если б оно было малиновое, я бы не пережила.
Она села — оказалось, что сидеть неожиданно удобно, кто бы мог подумать, — и взяла из рук Крафта холодный стакан. Затем сделала большой глоток. Алкоголь пролился в горло, и защипало в носу.
— Спасибо, очень вкусно.
— Так хорошие девочки говорят после бабушкиного обеда. — Крафт сел в такое же кресло напротив. — Вы хорошая девочка, Кайли?
Это часть игры или просто вопрос с подковыркой? Господи, надеюсь, этот человек — не любитель сексуальных игрищ с плетками и полицейскими фуражками. Хотя, судя по его поведению, такое вполне вероятно.
Кайли стало противно, и она глотнула еще раз.
— Я очень хорошая, — сказала она, — но, если надо, я буду плохой. Очень плохой. Насколько захотите.
Судя по приподнятым бровям Крафта, она не угадала.
— Вообще-то это была ирония. Но ваш подход мне нравится. Во всяком случае, смелость, с которой вы это говорите. Давайте разберемся, прежде чем приступим к делу. Вы хотите, чтобы за ночь с вами я отвалил сорок тысяч?
Кайли кивнула.
— Вы настолько хороши в постели?
— Я не знаю. Просто мне очень нужны эти сорок тысяч.
— Хм. — Крафт ослабил узел галстука. — Вы срываете меня с делового ужина, заинтриговав донельзя, и ничего не хотите объяснять. Зачем вам такая куча денег?
— Это мое личное дело.
— Значит, сознаваться не хотите?
— Нет. — Что проку ему рассказывать? Сочувствия от этого человека явно не дождешься, это доказали предыдущие встречи и та скорость, с которой он согласился на нынешнюю. — Вам не все равно?
— А вдруг вы собираетесь финансировать террористические операции в Ираке? Не хочу загреметь за решетку. Одна ночь с вами этого явно не стоит.
— Нет. Никаких наркотиков, оружия и прочего криминала. И это не каприз вроде новых сережек от «Тиффани». Мистер Крафт, если вы не собираетесь мне помогать, то это все бесполезно. Я тогда пойду. — Она поставила стакан на низкий столик.
Саймон полез в нагрудный карман, вытащил оттуда сложенный вдвое листок и, развернув, протянул Кайли. Она глазам своим не поверила. Чек, на сорок тысяч, на предъявителя.
Крафт выписал его еще до того, как она пришла. О чем это говорит?
Ни о чем. Только о том, что отработать придется как следует.
— Вот ваши сорок тысяч. Я кладу его сюда, — и он положил чек на тот же столик, взял пульт с множеством кнопок и щелкнул одной-другой. Тьма сгустилась, надвинулась со всех сторон, светильники почти все погасли — зато выдвинулся и заискрился город за громадными окнами, и Кайли вдруг словно увидела эти окна. И Нью-Йорк, который за ними лежит. Самый жестокий и самый прекрасный город на свете.