— А что грозный Тимирхан делал в степи в таком виде?
— Искал тебя.
— Вот, сыскал, — усмехнулся Святослав. — Чего надобно?
— Желаю тебе Тамар-Тархан отдать.
— Ой ли? С чего бы вдруг?
— Оттого, что не люблю, когда мне нож в спину всадить пытаются.
— Кто на такое-то осмелился?
— Много смельчаков — ромейское войско стоит в стенах Тамар-Тархана. А ромеи подговорили Давидку меня убить и людей моих жизни лишить. Мне это не по нраву, вот я к тебе и пришел.
— Ишь ты. — Великий князь сгреб бороду в кулак. — А что ты хочешь за свою помощь?
— Отпустишь людей моих и меня с добычей беспрепятственно, на том и сойдемся.
Святослав задумчиво опустил глаза, вспоминая мощные стены Тмуторокани… под такими долго стоять можно, а изменники-ромеи уже там. Значит, подмоги от них ждать нечего. Ксаверий-то соловьем заливался, а вон каким скорпионом вылез.
— Положим, отпущу я тебя. Да только как же ты мне крепость отдашь?
— Тем путем, которым я вышел, и войти можно. Все то время, пока мы в крепости стояли, мои люди под стеною лаз рыли. Может, еще когда-никогда в Тамар-Тархан войти надо будет — отчего ж загодя не подготовиться?
— Это что ж ты, и лошадь по тому лазу протянул?
— Мои разъезды вокруг города в дозоре — там лошадь и взял. А заодно и людей упредил, чтоб по сигналу готовы были выступить. Сам понимаешь — в городе им сражаться несподручно, но отвага касогов тебе известна.
— Да уж, не внове.
— Ежели решишь со мной идти, стоит лишь гонца с тамгой этой послать, — Тимир-Каан вытащил из-за пазухи серебряную бляху с витиеватыми восточными письменами, — и мои люди в единый миг ворота захватят. А уж там, кеназ, не зевай.
Святослав задумался: «Небывалое дело, чтоб так, на хапок, твердыню этакую взять. А с другой стороны если глянуть — может, и правда? Касоги для ромеев — варвары, что с ними чиниться… Вдруг Тимирхан не врет, так и впрямь дело разом решить можно. Знать бы только, что он на самом деле Тимирхан. Тамга вроде бы всамделишная. Никакой хан такую, буде жив, не отдаст. А если все же хитрость? Эх, когда б Амвросий так не оплошал, было бы у кого совета испросить».
Мысли о старике-учителе, найденном его всадниками обеспамятовавшим в степи, настроили князя на мрачный лад.
«Экая незадача. Как же наверняка-то вызнать?»
— Княже, — доложил один из воевод, стоявший у входа в шатер, — там херсониты какие-то к тебе просятся.
— Вдругорядь пусть придут. Занят я сейчас.
«И все же: засада или удача? А, была не была… Господь не выдаст, свинья не съест!»
— Слушай меня, Тимирхан. Ежели правду сказал, как победим супостата — дам тебе в земли родные воротиться со всею добычей, а еще и от себя добавлю. Но коли нет — разорю страну твою, огнем и мечом пройду, детям и внукам своим заповедаю камня на камне не оставить. А тебя, сокол, конями порву. — Он взял булатный меч с золотой насечкой и протянул его Тимир-Каану. — Рядом пойдешь.