Матильда удивленно подняла на могучего, сходного с лесным медведем, витязя заплаканные глаза. Тот глядел на нее печально и, как показалось королеве, сам едва сдерживал непрошеные слезы.
— Быть по сему, — кратко бросил он и, не дожидаясь ответа, вышел из покоев королевы.
В бою не успеешь оглянуться, и оглядываться уже нечем.
Йохим Мюрат
Стража у покоев Его Святейшества отсалютовала, увидев перед собой храброго капитана ди Гуеско. Дежуривший у дверей секретарь папского камерария,[72] приветственно кивнув барону, приоткрыл дверь, спеша доложить Папе Гонорию II о прибытии капитана его гвардейцев.
Свои разносят сплетни по всей стране клеветники,
Умей хранить молчанье наветам вопреки.
Немногословный рыцарь дамами всегда любим.
Он человек надежный. Куда спокойней с ним!
Пока язык болтает, не надейся на успех!
Внакладе пустомеля: болтунам — и смех, и грех,
[73]слышалось из глубины кабинета наследника апостола Петра.
— Прервись, Эрманн. — Голос за дверью звучал властно, хотя и негромко. — Пусть он войдет.
Анджело Майорано набрал в грудь воздуха, выпустил его сквозь сомкнутые губы и рывком, едва не задев стражника, открыл дверь.
— Ваше Святейшество, — Мултазим Иблис ворвался в папские покои и рухнул на колени, звеня кольчугой, — о милосердии умоляю! Виновен, mea culpa! Это мой грех!
— Что случилось, Анджело? — Понтифик удивленно поднял брови. Прежде ему никогда не доводилось лицезреть своего бравого капитана в столь неловком и неопрятном виде: доспех покрыт пылью, как древний фолиант, гербовая котта висит клочьями, щетина на щеках минимум неделю не встречалась с бритвой.
— Ужасное, ужасное горе! Дон Гуэдальфо Бенчи, этот святой человек… Его больше нет с нами! — Майорано опустил голову, точно подставляя шею под удар меча.
— До меня доходили какие-то странные нелепые слухи, будто ты и твои люди умертвили его близ Пармы.
— Это подлый навет! Я спас его от коварных убийц, иначе, осмелюсь спросить, был бы я сейчас здесь? Решился бы я предстать пред тем, кому дана власть над ключами Царствия небесного и врат Преисподней? Я спас его, но, увы, увы… недолго мне суждено было радоваться.
— Я не поверил слухам и решил дождаться твоего прибытия, мой храбрый Анджело. Когда б не вернулся, тебя бы отыскали и в гареме султана Египта. Но я знал — ты честный рыцарь, и вижу, что не обманулся. Говори же, что произошло.
— Не смею, — всхлипнул старый пират, исподтишка разглядывая драгоценные камни в перстнях, унизывавших пальцы Гонория II.
«Черти б его разорвали! — крутилось у него в голове. — Готов поспорить, Его Святейшество варит золото и превращает булыжники в этакие сокровища. Но где же он хранит свой дьяволов гримуарий? Эх, остаться бы с Папой наедине! Хоть не на день, хоть на полдня!